– Ох, нет, мама. Дэйзи…
– Мой бедный мальчик, тобой манипулируют самым отвратительным образом. Мисс Дальримпл заодно с полицией. Не бойся, я позабочусь о том, чтобы тебе не причинили вреда. Мисс Дальримпл, я вынуждена просить вас собрать свои вещи. Если ваш инспектор Флюстер откажется отпустить вас в Лондон, не сомневаюсь, вы сумеете убедить «Чеширский сыр» предоставить вам комнату.
– Нет! – громко произнес Себастьян, встав между Дэйзи и матерью. – Дэйзи вовсе не пытается мною манипулировать. Она сама рассказала мне, что знакома с инспектором Флетчером.
– Как бы то ни было, она не может оставаться в Окклз-Холле.
Вообще-то, позволять мужчине защищать себя противоречило принципам Дэйзи, но в данном конкретном случае она решила, что этот опыт окажется для Себастьяна полезным. Она даже поздравила себя с неожиданно быстрым эффектом своей воспитательной беседы.
– Вот Бобби ты бы ни за что не позволила останавливаться одной в гостинице! – продолжил он.
– Я не вижу причин, почему этого не может мисс Дальримпл, предпочитающая позиционировать себя как женщину независимую. Смею предположить, ей не привыкать жить по гостиницам, и по меньшей мере один из ее знакомых джентльменов уже проживает в «Чеширском сыре».
– Ах да, Петри. Но тогда ей и вовсе туда нельзя.
– Разумеется, можно. Она сама говорила, что Филипп Петри ей как брат. И не начинай скандалить, ты же у меня воспитанный мальчик.
Себастьян же, с которым обращались как с ребенком, начал по-детски и капризничать:
– Но я хочу, чтобы она осталась здесь! Она мне нравится. Она друг. Ты вообще не разрешала мне ни с кем дружить.
Леди Валерия вдруг одарила Дэйзи заискивающей улыбкой, которой едва не удалось то, в чем не преуспел испепеляющий взгляд: убить ее на месте от потрясения.
– Не говори глупостей, милый, – произнесла она. – Разумеется, ты можешь дружить с кем хочешь. Полагаю, ничего страшного не случится, если мисс Дальримпл задержится у нас на день или два. У вас, наверное, осталось еще над чем поработать, мисс Дальримпл? – Слово «поработать» она произнесла с особым ударением. – Не хочешь ли ты тихо и спокойно поиграть со мной в нарды, Себастьян?
Судя по его виду, он с удовольствием отказался бы, но под взглядом матери, разом ставшим вдруг снова стальным и неумолимым, он вздохнул и кивнул. Дэйзи пошла к себе наверх, размышляя о том, позволит ли леди Валерия своему мальчику выиграть партию.
Ей и на самом деле стоило поработать над статьей, поэтому она уселась за пишущую машинку, вставила в нее чистый лист бумаги и некоторое время сидела, глядя на него. О чем, интересно, говорил Себастьян? Если у него есть деньги на самостоятельную жизнь, какие еще проблемы беспокоят его, помимо неспособности противостоять матери? Почему он так нервничает?
