– Филипп? Что, бога ради, ты здесь делаешь?
– Привет, старушенция. Прочитал в утренней газете, какие у вас тут страсти, и решил съездить, удостовериться, что у тебя все в порядке. Эй, а это еще что такое?
Дэйзи оглянулась. Из зала в сопровождении двух полисменов вышел Оуэн.
– Мистер Морган, – произнес инспектор. – Вам придется проследовать с нами в отделение для оказания помощи следствию.
– Убийца! – взревел Стэн Мосс, бросившись на садовника с кулаками. Перед ним вдруг возникла массивная туша сержанта Шоу. Репортеры защелкали затворами фотоаппаратов. – Гореть тебе в аду, грязный валлиец, чтоб тебя! – продолжал кузнец.
Даннет взял Оуэна за локоть, и они двинулись вперед. Толпа расступалась перед ними. Молодой садовник шел, как сомнамбула, явно оглушенный происходящим.
– Ну, ладно, – с облегчением вздохнул Филипп. – Если они заполучили кого надо, мне не стоило и беспокоиться.
– Но его же не арестовали, – возразила Дэйзи.
– А это что-нибудь меняет? Смотри, как бросились за ними все эти шакалы-газетчики. Уж они-то знают, что это значит.
– Если так, – в ярости вскинулась Дэйзи, – они взяли не того, кого надо. Оуэн этого не совершал. Его просто назначили козлом отпущения!
– Эй, старушка, а я-то тут при чем? Что ты на меня накинулась?
– Извини, – спохватилась Дэйзи. – Ты здесь действительно ни при чем, Филипп. Я злюсь на этого трусливого тупицу Даннета и на себя тоже. Его не интересовало то, что могла бы сообщить я, а я сидела в сторонке, не мешая повернуть все так, как это удобно ему.
– А чем это ему удобно? И вообще, кому это «ему»?
– Инспектору Даннету, – презрительно сморщив нос, ответила Дэйзи.
– Чем же ему удобен арест этого вот конкретного парня?
– Потому что это оставляет за кадром семейку Парслоу и тем самым спасает их от Немезиды.
– Немезиды? – Филипп нахмурился, напрягая память. – Это не та жуткая древнегреческая мегера, что превращала людей в камень?
– Это Медуза. Хотя леди Валерии это имя подходит еще больше.
– Она действительно такая воительница, как ты говорила? Слушай, Дэйзи, мне кажется, тебе лучше сейчас же мне все рассказать.
– Если ты не против, Фил. Это и мне самой помогло бы лучше во всем разобраться.
– Тут, в деревне, есть чайная?
– Не думаю, что Окклсуич дорос до такой роскоши. Я бы попросила… Ой, а где Бен? Мне полагалось бы вас познакомить.
– Бен?
– Секретарь сэра Рэджинальда, Бен Гудмэн. Он давал здесь свидетельские показания, вот я и пошла с ним.
– Ты зовешь секретаря сэра Рэджинальда просто «Бен»?
