У Дэйзи защипало в глазах. Необходимость наглухо закупоривать чувства до тех пор, пока она не научится защищать его имя, делала рану от потери Майкла еще болезненнее. То, как понимал ее Бен Гудмэн, ускорило процесс выздоровления, уже запущенный другой сочувствующей душой.
Бен повернулся и толкнул калитку. Не успела она отвориться, как хруст гравия под тяжелыми башмаками заставил их оглянуться. Их бегом догонял темноволосый парень в одежде садовника.
– Мистер Гудмэн, сэр, вам там звонят, – объявил он с певучим акцентом уроженца Уэльса. – Междугородная.
– Черт. Ну да ладно. Мисс Дальримпл, это Оуэн Морган, который, несомненно, гораздо лучше меня покажет вам зимний сад. Вернусь, как только смогу. Извините. – Он торопливо захромал к дому.
Дэйзи улыбнулась раскрасневшемуся от бега юноше.
– Профессиональный провожатый? Отлично.
– Только я еще не все латинские названия выучил, мисс, – признался парень. – Вот мистер Блай, старший садовник, тот знает.
– Честно вам скажу, мне гораздо интереснее их обычные названия. Идемте же, Оуэн. – Она первая прошла в калитку… и оказалась в весне.
Высокие стены со всех четырех сторон защищали сад от ветра. Посередине, в центре вымощенной камнем площадки стояла классическая статуя: массивный мужчина с буйной шевелюрой, прижимавший к губам коническую раковину. Борей, северный ветер, догадалась Дэйзи. А вдоль стен расцветали буйством красок клумбы.
Здесь росли вечнозеленые деревья и кустарники – Дэйзи узнала лавр и разноцветный падуб – и растения с серебристо-зеленой листвой. Цветущие лианы и кусты почти полностью скрывали стены; желтые каскады зимнего жасмина, белые слива и жимолость наполняли воздух ароматом, японская айва алела, словно кораллы. А перед ними цвели наперебой подснежники, акониты, сциллы и ирисы, крокусы и фиалки, разноцветные примулы, пурпурно-синие анемоны, лиловые барвинки, алые цикламены…
– Как красиво! – выдохнула Дэйзи. – Как жаль, что не изобрели еще удобного способа делать цветные фотографии! Ведь, даже если я выучу все до одного названия, словами этой красоты не передать.
Оуэн вел ее по кругу, демонстрируя зимние и весенние сорта роз, оранжевые китайские фонарики физалиса, желтые сережки орешника. Его голос нравился ей почти так же, как названия цветов.
– Из каких мест в Уэльсе вы родом? – поинтересовалась Дэйзи.
– Из Гламоргана, мисс. Из Мертир-Тидфила.
– Это же на самом юге. Далеко же вас занесло от дома.
– Ох, и далеко, мисс. И как же я скучаю по дому.
