О том, что уехал из Зимогорья, он пожалел лишь однажды — в день, когда все федеральные новости взбудоражило известие о появлении из небытия части старой столицы — города, настолько прочно ассоциировавшегося у местных с какими-то древними ужасами, что само название его лишний раз старались не вспоминать. Вот ведь закон подлости: стоило выбраться из этого захолустья, как там образовалась сенсация! И честь первыми сообщить о ней досталась бывшим коллегам и, можно сказать, ученикам из «Вестника Зимогорья». С одной стороны, конечно, приятно. С другой — куда приятнее было бы самому находиться в центре событий.
Рамух Шу уже ждал его в небольшом ресторанчике напротив студии. Об этом свидетельствовал припаркованный у входа чёрный автомобиль, что-то вроде представительского «Лексуса» — и по внешнему виду, и, очевидно, по стоимости. Толкая стеклянную дверь, Виктор сверился с часами. Нет, точно не опоздал. Услужливый официант забрал у него мокрый зонт и проводил посетителя в дальний конец зала.
Владелец крупнейшей в Содружестве сети спортивных комплексов сидел за широким столом тёмного дерева, отделённым от основного пространства зала плотной шоколадного цвета шторой. Он сосредоточенно вглядывался в экран ноутбука. Рядом стояла опустошённая кофейная чашка.
— Извините, что заставил ждать. — Журналист протянул бизнесмену руку, и тот с готовностью крепко пожал её.
— Не переживайте, Виктор, всё в порядке. Я всегда работаю здесь днём. Закажете что-нибудь?
— Нет. — Виктор легко махнул рукой, отпуская официанта. — Не хочу отнимать у вас много времени.
Он устроился за столом напротив Рамуха.
— Вы обдумали моё предложение, мистер Шу?
— Видите ли, Виктор… — Бизнесмен закурил, даже не подумав спросить разрешения. — «Грань возможного» — очень неоднозначный проект. Я бы даже сказал, ненадёжный. Популярный — безусловно, — кивнул он, заметив, что журналист намерен вступиться за своё детище. — Но слишком провокационный. Вы сами не опасаетесь ответственности за нарушение Закона о неумножении агрессии? Не знаю, в курсе ли вы, но влияние, которое эта программа оказывает на общество, многие считают противозаконным. Назрел определённый раскол. Кое-кто говорит, что мы находимся на грани гражданской войны. Я не уверен, что хочу в этом участвовать.
Виктор постарался остаться невозмутимым.
— По-моему, вы преувеличиваете, — заметил он спокойно. — Извините, Рамух, но мы же взрослые люди… Вам самому это не кажется нелепым? Я не хочу умалять достоинств собственного проекта — согласитесь, это было бы нелогично, но это всего лишь телевизионная передача. Игра. А то, что она попала в нерв общества и выявила скрытые в нём противоречия, — это наша большая удача, только и всего. Люди — не стадо, мистер Шу. И не роботы, которых можно настроить и натравить друг на друга. Они сами делают выбор — что смотреть, как воспринимать мир, как поступать, в конце концов.
