— А почему я должна про него рассказывать? Это какой-то американский певец?
Улыбка исчезла с моего лица. Я посмотрел на Катю. Потом на Талу. Теперь он расплывался в улыбке. Она удивленно смотрела на меня.
— Ладно, хватит. Давайте продолжим, — сказал я.
— Судя по твоей реакции, друг мой, девушка понятия не имеет, кто такой Гарри Потер, — вставая со стула спокойно проговорил Тала.
— Да что это за Гарри Потер такой? — возмутилась Катя.
— Макс, я все понял! — глядя на меня, как учитель на нерадивого ученика, произнес мой товарищ.
— Что именно? — не мог сообразить я.
— Катя, — не поворачиваясь в ее сторону, обратился к девушке Тала, — скажите этому прекрасному молодому человеку какой сейчас год!
— Тысяча девятьсот восемьдесят восьмой, — уверенно сказала она.
Я наморщился.
— Чего? Какой, какой? Тысяча девятьсот восемьдесят восьмой? — выпалил я.
— Ого! Я ошибся примерно лет на десять, — торжествующе заявил Тала. — Почему-то думал, что у нее семидесятые.
— Этого не может быть! — закрыл я лицо руками.
— А то, что ты разговариваешь со своим отражением, может быть? — снова улыбнулся Тала.
— Ну да, — пришел в себя я. — Но как ты догадался?
— Да все просто. Твоя улица носила другое название в прошлом. В прошлом не было универмага и был детсад. И в прошлом деревья в вашем дворе были всего лишь кустами. Единственное, я не пойму, куда делась труба? Красная. С цифрами.
Я посмотрел в Катино окно. Трубы там не было. Зато, рядом на стене висела большая Катина картина. На ней был изображен питерский пейзаж с какой-то фабрикой или заводом в центре. Над зданием возвышалась труба. Красная. С датой 1902.
— Труба, это всего лишь картина рядом с окном, — сказал я Тале.
— Ну, вот! Теперь понятно. А еще, они собираются продавать квартиру. А значит, здесь будет жить другой хозяин. Скорее всего, твои родители, до переезда во Францию. И их маленький мальчик по имени Максим.
— Постойте, мальчики, а в чем дело? Я что-то не то сказала? — вмешалась Катя.
— Катя, ты живешь в Ленинграде? — спросил тихо я.
— Да, а что? А ты в другом месте? Ты же тоже говорил, что живешь в Ленинграде!
— Я говорил, что живу в Петербурге!
— Вероятно, ты говорил в Питере, Максим, — встрял Тала. — Так его называли и в советские времена.
— Что значит называли? Что значит в советские времена? — скороговоркой пролепетала Катя.
— Катенька, — начал было Тала.
— Стой! Я сам, — остановил я его. — Катенька!
— Да, — наивно раскрыв глаза, отозвалась Катя.
