– Не могу, Скиллара.
Гутрим перезаряжал арбалет, а первый мужчина и тот, что не был занят лошадьми, обнажили скимитары.
С ужасной скоростью Серожаб рванулся вперёд, а затем прыгнул вверх, широко распахнув пасть. Которая одним махом охватила голову Гутрима. Нижняя челюсть демона выскочила из сустава, и голова человека полностью скрылась из виду. Вес и сила прыжка Серожаба повалили его. Послышался жуткий хруст, тело Гутрима забилось в конвульсиях, разбрызгивая естественные выделения, а затем обмякло.
Челюсти Серожаба сомкнулись с треском и скрежетом, затем демон отступил, оставив на земле обезглавленный труп.
Остальные трое потрясённо смотрели на эту сцену. Теперь они принялись действовать. Первый закричал – придушенно, с ужасом – и рванулся вперёд, замахиваясь скимитаром.
Выплюнув изломанную, кровавую массу волос и костей, Серожаб прыгнул ему навстречу. Одной ладонью перехватил руку с саблей, вывернул её так, что локоть хрустнул, плоть разорвалась и хлынула кровь. Другая ладонь сомкнулась на горле человека, сжалась, ломая хрящи. Вопль нападавшего так и не вырвался из лёгких. Глаза выкатились из орбит, лицо посерело, язык вывалился изо рта, точно невиданное животное, что пытается вырваться на волю, и человек рухнул под ноги демону. Удерживая третьей ладонью другую руку, Серожаб использовал четвёртую, чтобы почесать спину.
Мужчина с саблей ринулся к своему товарищу, который уже пытался забраться в седло.
Серожаб снова прыгнул. Кулак демона с хрустом врезался в затылок бегущего, проламывая череп внутрь. Тот растянулся на земле, сабля закувыркалась в воздухе. Последнего Серожаб настиг, когда тот уже вставил одну ногу в стремя.
Лошадь с визгом отшатнулась, а Серожаб стащил человека на землю, а затем укусил его за лицо.
В следующий миг вся голова скрылась в пасти демона. Снова послышался скрежет и хруст, снова судороги и агония. Затем – милосердная смерть.
Демон выплюнул раздробленный череп, который болтался в мешке из кожи, бывшем прежде головой. Он упал так, что Скиллара взглянула в мёртвое лицо – ни плоти, ни глаз, только кожа сморщенная и синюшная. Она ещё миг смотрела на голову, а затем усилием воли заставила себя отвернуться.
И увидела Фелисин, которая отступила так далеко, как только смогла, прижалась спиной к скале, поджала колени и закрыла ладонями глаза.
– Уже всё, – сказала Скиллара. – Фелисин, всё кончилось.
Девушка опустила руки, на лице её застыло выражение ужаса и отвращения.
