Кто-то поскрёбся во внешнюю стенку шатра.
– Войдите.
Под полог нырнул Блистиг:
– Хорошо, что ты один. Тин Баральта говорил с вождём Голом. В общем, мы понимали, что дело может дойти до осады…
– Блистиг, – перебил Кенеб, – это неправильно. Адъюнкт командует Четырнадцатой армией. Ей было приказано подавить мятеж, она это и делает. Символично, что последнюю искру придётся погасить в И'гхатане, легендарном родном городе Дриджны-Апокалипсиса…
– Ага, и эту легенду мы, таким образом, подкормим.
– Только если проиграем.
– Малазанцы гибнут под И'гхатаном. Этот город сгорел дотла во время последней осады. Дассем Ультор, отряд Первого Меча. Первая армия, и Девятая. Восемь, десять тысяч солдат? И'гхатан пьёт малазанскую кровь, и жажда его бесконечна.
– Ты это своим офицерам рассказываешь, Блистиг?
Тот подошёл к сундуку, захлопнул крышку и сел.
– Нет, конечно. Ты что, решил, что я свихнулся? Но, нижние боги, неужели ты не чувствуешь… нарастающего ужаса?
– Так же было, когда мы шли в Рараку, – сказал Кенеб, – и в итоге ничего не произошло, в этом и проблема. Единственная проблема, Блистиг. Нам нужно затупить мечи, нужно выпустить напряжение, вот и всё.
– Нельзя ей было отсылать Быстрого Бена и Калама. Всем до ризановой задницы, что там происходит на Имперском Пути!
Кенеб отвёл взгляд и пожалел, что не может с этим поспорить.
– Должно быть, у неё на то свои причины.
– Хочу их узнать.
– Почему Баральта решил поговорить с Голлом?
– Потому что все мы встревожены, Кенеб, вот почему. Мы хотим её припереть к стенке, все Кулаки как один, и заставить ответить на наши вопросы. Пусть назовёт свои причины, а мы хоть на самом деле оценим, как она вообще мыслит.
– Нет. Без меня. Мы ещё даже не подошли к И'гхатану. Подожди и увидишь, что она задумала.
Блистиг заворчал и поднялся:
– Я передам остальным твой совет, Кенеб. Только, кхм, учти, что не одни солдаты заждались.
– Я знаю. Подожди и увидишь.
Когда Блистиг ушёл, Кенеб снова опустился на койку. Снаружи было слышно, как снимают палатки и собирают поклажу, вдалеке ревели волы. Утренний воздух разрывали крики. Армия готовилась к очередному дню долгого марша. «Выжженные слёзы», виканцы, сэтийцы, малазанцы. На что способно такое пёстрое сборище солдат? Мы ведь сразимся с Леоманом Кистенём, будь он неладен. А он уже расквасил нам нос однажды. Конечно, партизанские налёты – это одно, а полномасштабная осада – совсем другое. Может, он боится ничуть не меньше нашего.
