Единственное строение под высоким куполом возвышалось среди окружённого низкими стенами двора, и небо над ним пятнали чёрные точки – там кружили стервятники.
Рядом с юношей сгорбился в седле Геборик Призрачные Руки. Он сплюнул и сказал:
– Разложение. Гниение. Растворение. Когда то, что некогда работало, внезапно ломается. И душа, точно мотылёк, улетает. Во тьму. Осень ждёт, и все времена года перекосились, изогнулись, чтоб избежать удара обнажённых ножей. Но узники нефрита навеки в плену. В плену собственных споров, раздоров, свар. Невидимая вселенная снаружи – этим глупцам плевать на неё. Они облачились в невежество, как в броню, и вооружились злобой, точно мечом. Что я для них? Диковинка. Даже меньше того. Раз этот мир сломан, зачем мне беспокоиться о нём? Я об этом не просил, ничего такого я не хотел…
Старик продолжал бубнить, но Резчик перестал его слушать. Он оглянулся на двух женщин позади. Безмолвных, равнодушных, ожесточённых жарой. Лошади шли, свесив головы; пыльная, изодранная шкура обтягивала рёбра животных. Неподалёку ковылял Серожаб. Демон казался таким же толстым и гладким, как и прежде. С безграничной энергией он кружил вокруг всадников.
– Нам стоит заглянуть в этот монастырь, – заявил Резчик. – Воспользоваться колодцем, и если там есть хоть какие-то припасы…
– Все они мертвы, – каркнул Геборик.
Резчик окинул взглядом старика, затем хмыкнул:
– Тогда ясно, откуда падальщики. Но нам всё равно нужна вода.
Дестриант Трича одарил юношу неприятной улыбкой.
Резчик понял её значение. Он стал бессердечным, привычным к мириадам ужасов мира. И целый монастырь, наполненный телами мёртвых жрецов и жриц… ничего особенного. И старик заметил, увидел в нём это. Его новый господин – Тигр Лета, Владыка Войны. Геборик Призрачные Руки, Высший жрец битвы, он видит, каким жестоким я стал. И его это… забавляет.
Резчик направил свою лошадь по тропинке, ведущей к монастырю. Остальные поехали следом. Даруджиец натянул поводья перед закрытыми воротами, затем спешился.
– Геборик, ты чуешь какую-то угрозу для нас?
– А у меня есть такой дар?
Резчик снова окинул старика взглядом, но промолчал.
Дестриант неуклюже спустился с лошади.
– Ничего живого там нет. Ничего.
– И призраков?
– Ничего. Она забрала их.
– Кто?
– Неожиданная гостья – вот кто. – Жрец расхохотался, вскинув руки. – Мы играем в свои игры. И не ожидаем… бессилия. Всесилия. Я бы мог им сказать. Предупредить их, но они бы не стали слушать. Тщеславие пожирает всё и всех. Одно-единственное здание может стать целым миром, где умы жмутся друг к другу, толкаются, а затем начинают царапаться и драться. Им нужно лишь выйти наружу, но они этого не делают. Они позабыли, что «снаружи» вообще существует. О, сколько лиц у поклонения, но ни одно из них не есть
