Больше сотни блоков, и в каждом блоке больше сотни ячеек.
Стояли молча пару минут…
— Вон там ещё одна такая же, запертая, дверь, — на грани слышимости произнёс Кир, указал на отсек с материалом от скребберов и снова промокнул лицо платком.
Рука мелко подрагивала. Все остальные находки тут же потеряли смысл и ценность. В тот день мы больше не исследовали бункер, состояние у всех было не то. Ели, отдыхали, приходили в себя от культурного шока, заставившего даже педантичного немца выражаться крайне некультурно. И переваривали проглоченные белые жемчужены…, наблюдали за происходящем на поверхности, обсуждали будущие планы. Стали свидетелями нового Зова мутантов, прыгающих в бездну, и появления на свет маленьких скребберов. Два, не скажу, что чудесных, малыша, багровыми желейными шматками перетекали, мелко вибрируя и мурча, как здоровые коты. Заботливая мамаша только и успевала рвать на мелкие кусочки мясо и скармливать скребберёнышам.
Семь ртов сложно накормить, а сразу четырнадцать — это ещё уметь надо.
Утром следующего дня я увидел совершенно здорового Тороса, который с интересом рассматривал свои отросшие конечности и щупал то нос, то уши.
Муха наблюдал за этими действиями с ироничной улыбкой. Кир уже сидел за столом «Бога», а Прапор продолжал спать. Его смена была крайней.
Я лениво потянулся и зевнул.
— Голодный, как волк, — озвучил я своё состояние и нехотя поднялся с матраса.
— Хм, а когда было иначе? — усмехнулся Муха.
— Чего у нас там осталось после вчерашнего? — Торос полез проверять съестные запасы
— Да, считай, ничего. После жемчуга всегда жрать охота, будто год не ел, а после белого, так и подавно, — поддержал Муха мои гастрономические намерения.
— Ты так говоришь, словно каждую субботу его кушаешь, — ответил Торос, не поворачиваясь и явно уже что-то уплетая.
— Хорош трепаться, лучше кофе сделайте и, действительно, сходите поесть принесите, а то сейчас вон, ещё один желудок проснётся, — Кир кивнул в сторону спящего Прапора и снова уткнулся в виртуальный экран.
В этот день обследовали три этажа, начиная с минус шестого. Энергия у всех била ключом, работали мы быстро и продуктивно. Очень продуктивно, стащив в комнату временного пребывания целую гору разного и нужного. Кир в великом празднике хомяка, практически, не участвовал, всё сидел в мед корпусе, изучая и делая записи. Минус шестой этаж принадлежал лаборантам. Огромное количество неизвестного мне медицинского оборудования, записи, расходные материалы — всё это было бесценной находкой для таких людей, как Кир, я, Батон и, особенно, для Германа. Тот, наверно, и мать бы родную обменял на эти сокровища. Там-то Кир и застрял более, чем на сутки. Отоспавшись после первого захода, вернулся обратно, припахав ещё и Муху в качестве жёсткого диска. Фотографическая память парня позволяла воспроизвести запрашиваемую информацию, даже не зная её смысла. Муха, кажется, стал понимать многие символы и с интересом втянулся. Если бы мы периодически не приносили им еду, они, скорее всего, о ней и не вспомнили бы, полностью погрузившись в результаты исследования внешников.
