— Не-а. Приезжаю я на гастроли на следующий год, ну, и по старой дружбе, думаю, дай зайду, то-сё там, сам понимаешь… Девка она видная… была… — вздохнул. — Ну, прихожу, а она с малым, — выставив вперёд нижнюю губу, развёл руками. — В грудь пяткой бьёт, мол точно твой и без базару, а я чё, дурак, я на анализы кровь у него утром взял… Чё?! Да не смотри ты на меня так, чистый шприц, из упаковки и немножко совсем, чисто для анализа. Знакомый у меня один был, должничок мой, жинка у него эти ДНКа делает, вот я и подкатил к нему, в счёт долга. — Снова закурил. — Мой пацан оказался, прикинь! Действительно, мой! Девяносто девять и девять десятых совпадение ДНКа! — В порыве эмоций хлопнул ладонью о стол, перевернув пепельницу и тарелку с овощной нарезкой.
— Говорю ей: «Ну, отдай пацана, какая из тебя мать!». А эта дура рогом упёрлась, мол, НЕТ! И всё тут. Ну, думаю, подожди ты, ща дела закончу свои и заберу тебя вместе с сыном, да глотку, нах, на узел, ну, чтобы не бухала.
Рябый поддался чуть вперёд и округлил глаза.
— Закодировать хотел её. А ты чего подумал?
Рябый пьяненько захихикал и провёл ребром ладони по горлу.
— Не-е-е, ну, зачем, если закодировать можно, — отмахнулся он от друга.
— И чего дальше-то? — Спросил друг, улыбаясь и наливая новую партию беленькой.
— А ничё. Повязали меня. — Взял рюмку, стукнули, выпили.
— Отсидел пять лет, вышел по УДО, приехал в Славинск, а Ленки — нема…, - развёл руками в стороны.
— Свалила?
— Не-а. Померла. Спилась, нах, — махнул ладонью, — к чёртовой матери, и сдохла. А малого — в дет дом. Соседи рассказали, что ещё до её смерти забрали, прав лишили, материнских. Ну, я ноги в руки и туда, мол, так и так, отец я, родный, справку эту, ДНКа которая, в нос им сую. А они, суки, ты, мол, родитель ненадёжный, сидевший и харя у тебя бандитская, таким мы детей не даём! Прикинь!
— Идите, Вы, Котов Павел Денисович лесом, к такой-то матери… говорит…, - собрав четыре морщины на лбу и брови домиком, Базиль посмотрел на друга взглядом сенбернара.
— Ик… шкуры… — Рябый, уже пошатываясь, потянулся за бутылкой.
— Угу… Вот, — Базиль полез во внутренний карман доставать фото, — только это и дали. Директриса сказала, чтобы я к нему даже на свиданку не приходил, если не хочу мальчику жизнь сломать и пустить его по той же дорожке, что и родители его… ну, мы, мол, с Ленкой… — тряхнул головой, скидывая алкогольную одурь. — Вот, говорит, на память возьми, но к сыну лучше не подходи, пусть человеком растёт. Вот так… — Выпили снова.
