— Боюсь вас огорчить, но я знаю о ней не больше, чем это знает любой другой. Мой отец мне неизвестен, а мать порой кажется совершенно чужим человеком, несмотря на то, что она раньше, в моей молодости, часто проводила со мной время, давала уроки жизни, советы, нравоучения. Ничего из её слов я не усвоил и жил так, как считал нужным. Совершенно в этом не раскаиваюсь, так как считаю, что из всех своих ошибок и передряг, в которые мне случалось попадать, извлёк больше пользы и умных выводов, чем если бы следовал книжным и словесным мудростям. А настоящей семьи у меня толком никогда и не было. Не знаю, что тому виной, но, скорее всего, я сам. Моим единственным пристанищем и гаванью во время бурь, устраиваемых судьбой, были лучшие друзья. Их было двое, но зато какие! Им не было цены, как товарищам. Не каждый брат так близок, как был мне близок Робин, кстати, ваш покойный дедушка, и Ти Джей, принц Бероны, из параллельного измерения. Наша троица прославилась на века, жаль, что былое не вернуть…
Император сам подивился, каким разговорчивым вдруг сделался. Но девушка, сидящая рядом, была совсем не такой, какими были люди, попадающиеся ему последние лет двадцать; она с живым интересом и искренностью слушала всё, что он говорил, жадно внимала и ждала продолжения. Поэтому он и открывал душу. Беллона и сама понимала, что ей хочется слушать и слушать.
— Но я не думаю, что мне стоит упоминать о нашей троице и её «подвигах». Это совсем не для ушей юной принцессы. Вы должны быть воспитаны на сказках со счастливым концом и историях о рыцарях…
На последнем слове Беллона впала в ступор и пропустила несколько последующих фраз. Там что-то проскользнуло о том, что в жизни Виталия не было моментов, похожих на сказки, которые так любят девушки, а о Робине Втором, должно быть, его внучке и так всё отлично известно.
— … так что, можете спросить о чём-нибудь другом, если вас по-прежнему волнует моя личность, и вы хотите что-либо знать.
— Вы немного слукавили, сказав, что у вас нет семьи, — не задумываясь, продолжила Беллона. На этот раз она спрашивала прямо о том, что ей в течение последних часов становилось всё больше интересно. — А как же ваши дети и внуки? Разве они — не ваша семья?
— Хм, естественно, это называется семьёй, но то, чем она становится в дальнейшем, не всегда оправдывает то, что от неё ожидается. Отношения, общение, чувства — всё порой складывается самым нелепым образом. Вам действительно хочется всё это слушать? — император готов был долго повествовать, но что-то его остановило. Видимо, последнее сомнение в бескорыстии, скользящем во взгляде принцессы Феира.
