— Оно было черным, — говорит Лигенза. — Лица не видел. Может, и человек. Вроде похож на человека. По фигуре. Я хотел, чтоб он подошел поближе. Подошел. Я стал нервничать, что не смог зажечь фонарь. Не нашел кнопки. Услышал треск. Похоже, как зажгли спичку. Тут я засветил фонарь, смотрю — никого нет. Больше я туда не пойду, — заканчивает свой рассказ Лигенза.
Пани Ласак все время крестится.
— Я вам говорила, пак начальник, что с ним лучше не связываться. Он сейчас злой.
— Почему злой? — Я бью кулаком по голове грифа, которая украшает подлокотник кресла.
— Потому злой, что начал ходить. Не может усидеть на месте. Он уже один раз так начал ходить. Перед тем, как убил этого немца. И еще убьет.
— Куда вы положили часы?
— На стол. Туда, где нет седьмого прибора. На его место, Подумала про себя, что если ему понадобился тот немец, значит и часы надо отдать. Не то сам возьмет. Правда?
— Идите спать. А ты, Лигенза, — за мной. Вставай.
— Гражданин капитан…
— Вставай, черт побери! Говорю я или нет?! Вставай…
Он вскакивает, сует пистолет за пояс, послушно идет за мной, оглядываясь на пани Ласак. Она стоит в дверях своей кухни и осеняет нас крестным знамением.
Каждый шорох усиливается воображением. Только ветер здесь вполне реален, хотя?.. Яркий луч фонаря блуждает по стульям, по столу, по стенам, по буфету чуть ли не десятиметровой длины. Пусто. Пахнет затхлостью и грибами.
— Где он стоял?
— Тише…
— Почему «тише»? — кричу я на Лигензу. — Совсем спятил? Где он стоял?
— Не знаю. Я говорил, чтр услышал шорох, потом увидел что то в дверях. Большое и черное. Как будто я знаю что… Наверное, он был у стола. Между буфетом и столом.
— Хорошо, — отвечаю я и приказываю Лигензе осмотреть пол.
Сержант ползает на четвереньках, сопит и фыркает. Нас обоих начинает душить ужасающий кашель. Пыль забила нос, горло, легкие. Лигепза постепенно приходит в себя. Сейчас он здесь уже не один.
— Прямо как в кино…
— Может, ты все-таки помолчишь? А?
Лигенза начинает что-то насвистывать. Через некоторое время докладывает, что других следов, кроме тех, которые оставили здесь мы, когда шли с Фричем в башню, не обнаружено. Цепочка наших следов отпечаталась на пыльном полу.
— Лигенза, — спрашиваю я, закуривая сигарету. — Может, он смылся в те маленькие дверцы, потом в коридорчик?
— Кто?
— Тот тип.
— Нет. Он сперва вошел в большую дверь. Я даже слышал, как щелкнул замок. Потом просто стоял. И все.
— Треск? Короткий? Долгий? Громкий?
