— Девочка моя… Ты действительно ничего не помнишь…
* * *
Анранар долго не мог понять, что же произошло. Голова нещадно шла кругом, перед глазами мелькали кровавые пятна. Проклятая Гиибель! Силы почти иссякли, и держать маленькую эрегинию по эту сторону граней стало невмоготу. В бессилии цеплялся за неё, как мог, но вернулся точно не с ней, — нити оборвались. И означало, что на его руке сейчас покоится мёртвое тело. Но девушка дышала ровно, словно безмятежно спала. И когда она во сне протянула к нему руку, обнимая, он замер. Словно натянутая тетива тренькнула в душе.
Жива! В бездну условности, кого тут обманывать?!
Стиснул хрупкую фигурку, покрывая поцелуями лицо. Трясущимися от волнения руками убрал за нежное ушко прядку длинных волос, осторожно погладил по голове, как ей нравилось. Против ожиданий она недовольно заворчала, отпихивая его, и недовольно буркнула:
— Ты так сам нас ребёнка лишишь! Спи уже…
Послышалось?..
— Сарнай, о каком ребёнке ты говоришь?
Распахнутые синие глаза в свете луны, наливающиеся влагой. Секунда, и маленькая ладонь больно ужалила смуглую небритую щёку.
— Совсем рассудка лишился?! Развёл любовниц, так хоть не путай!!!
Анранар, неловко шатаясь, сел в постели, поражённо глядя на разъярившуюся хэгиару. А затем все понял и застонал, в бессилии запрокидывая голову.
— Неужели стыдно стало? — ядовито поинтересовалась девушка.
Покачал головой, выжидая, пока хоть немного станет легче. Энергетический резерв истощён, — придётся много есть и спать, чтобы быстро поправиться. Обнадёживало одно: если здесь сущность другой женщины, значит, и Сарнай жива.
Очередное развлечение Гиибель грозило нервным срывом. Уж насколько привык к её причудам, но это уже перебор! Неужели мстит за отказ войти в её дом на правах полноценного демона? Она ведь давно пытается пополнить своё семейство сильными мужчинами, чтобы не потерять власть в пустынном клане бзар-хи. Только для этого ему бы пришлось умереть. А возродившись демоном, пожизненно ублажать строптивую дочь наместника клана.
Дом Вирона. Сарнай
Я едва дождалась рассвета, наотрез отказавшись возвращаться в постель к чужому мужику. Стояла у окна, зябко обняв себя за плечи чужими холёными ручками в изящных перстеньках, и вглядывалась в темень.
— Лорика, — позвал меня хриплый ото сна голос, — ложись спать.
Напряжённо обернулась, растерянно посмотрев на тёмный силуэт в кровати.
Чужой кровати…
Сглотнула. Оказывается, у одиночества есть разные оттенки. Так получилось, что вздох, вырвавшийся из груди, оказался двойным. Мой и того человека на кровати. До утра он больше не сказал ни слова.
