- Куда ты ушла, Надя?.. - настороженно спросил раненый.
- Я здесь, Аркадий…
Девушка вернулась.
Сахаджиев молча поглаживал друга по руке.
- Ну, как? - тепло спросил Евсеев. - Закончил подарок Лене?..
- Уже немного осталось… Хочешь, покажу? - с готовностью, желая развлечь друга, предложил штурман.
- Покажи, - согласился старпом.
Штурман быстро принес сверток и достал пару туфелек.
- Вот исполним с ней вальс!.. - восторженно сказал он. - Помнишь, как в зале Революции, в училище!..
Каблучки из бакаута. Немного тяжеловаты, но зато сносу не будет…
- Да? - устало улыбаясь, сказал Евсеев. И, поморщившись от боли, закрыл глаза.
- Нехорошо тебе, Аркадий? - встревожился штурман. И, не ожидая ответа, завернул туфли и спрятал сверток.
- Как глупо меня ранили, - открывая глаза, с усилием произнес Евсеев.
- А ты поправляйся! Слова-то не сдержал! Помнишь, обещал после победы лезгинку вокруг перископа протанцевать.
- Кажется, не протанцую, Жора. Другое слово я, может быть, действительно, сдержу.
- Это какое?
- Помру вот. Помру - и унесу с собой твою туфельную тайну…
- Остришь все! -упрекнул друга Сахаджиев.
- Не разводи панихиды, старпом, - посоветовал Орлов.
- Он больше не будет, - сказала Надя.
- Я не ною, Дядя Надя, - рассудительно заговорил раненый. - Просто чувствую - это конец! И ты это знаешь - тоже чувствую. Вдруг не успею высказаться. Вот и говорю. Расскажешь потом Наташе все, как было. Пусть никаких трауров не устраивает, никакого вдовства - я этого терпеть не могу! Пусть замуж выходит, найдется и другой парень - не хуже. Будет плакать - скажи ей: если бы она умерла - я бы обязательно женился. Так и скажи!..
- Что ты говоришь такое, Аркадий! - рассердилась Надя.
- Желаю ей счастья - вот и все. Думаешь, мне не хочется жить? Очень хочется! Хочется снова увидеть солнце и море, леса и реки… Очень хорошо мне было с Наташей. Спасибо ей. Скажи об этом, Дядя Надя…
Голос Евсеева прервался.
Надя взяла руку раненого и начала считать пульс.
- Сейчас впрыснем тебе, что надо, пульс станет другой-сразу приободришься, - сказала Надя, оставляя руку и отходя к шкафчику за медикаментами.
Плескач быстро последовал за ней.
- В самом деле плохо? - шёпотом спросил он.
- Очень, - глотая слезы, шепнула Надя. - Не могла же я при нем. Мне так трудно говорить… Я не думала, что он сам все поймет…
Она повернулась к шкафчику, - скрыв лицо, сделала вид, будто что-то ищет.
- Все будет хорошо, Жора, - мечтательно прошептал Евсеев. - Ты еще будешь танцевать вальс с Леной… Как в зале Революции… Под выходной там всегда танцевали. Я еще наступал девушкам на ноги, помнишь?- Он улыбнулся. - А старик Нежданов как на выпускном вечере сказал?.. «Желаю вам, товарищи, счастливого плавания и хорошей диферентовки с небольшой положительной или отрицательной плавучестью»… Как хорошо!..
