Отис закашлялся, прервав свою гневную тираду, замолчал, отпил еще немного травяного отвара и продолжил уже спокойным голосом.
— Им не нужна справедливость, их вообще ничего не интересует, кроме своих собственных интересов. Более того, они не видят происходящего вокруг, даже если оно может повлиять на их же интересы. Они слепы.
— Тогда может быть стоит относиться к ним снисходительно? К тому же они все-таки люди, а я внимательно смотрел за Вами, Вам безразличны их чувства.
— Вот тут ты совершенно прав, мне все равно. Все равно, что с ними будет дальше, потому что никто, ни один из тех, кто стоял напротив меня все эти годы, не заслуживал снисхождения. Никто.
Отис откашлялся и, старательно копируя интонацию, продекламировал:
«Разве найдется святой среди них?»
— Забытая строчка… не важно. Главное, что она отражает суть.
— А Вы… Вы святой?
— Я? Святой? Нет, ты что! Я просто Судья. Судья, которому безразличны чувства марионеток… Ладно, похоже, все близиться к завершению. Пришло время открыть последнюю главу книги.
Идем, у нас еще один проситель…
— Следующий!
Пока последний на сегодня проситель, оказавшийся монахом, делал несколько уверенных, размашистых шагов, приближаясь к положенному месту, что прямо перед судейским столом, сам Отис лениво боролся с зевотой, стараясь не показывать одолевшей его усталости. Все-таки весь день решать чужие судьбы — не шутка, пусть даже у тебя есть Дар.
— Итак… Изложите суть вашего дела, — Отис откровенно пренебрег как традиционным приветствием, так и обычной вежливостью. Он не понимал, что это вдруг на него нашло… но смотреть на растерявшегося монаха, нервно теребящего пояс, было забавно.
— Мое имя Локио, я — посвященный первой грани Церкви Треугольника, — монах на удивление быстро взял себя в руки и теперь гневно взирал на Отиса, словно пытаясь пришпилить к стене и оставить так висеть.
Судью это лишь позабавило еще больше, ведь наглец был в полной его власти. Правда, еще не время… что ж, подождем, послушаем, что скажет сей славный сын Церкви… Треугольника.
— Я представляю Отца-Основателя нашей Церкви.
Таааааак. Уже интереснее, а где сам глава этой церкви? Глаза Отиса перебегали от лица к лицу, пока не остановились на высоком мужчине в темном одеянии, чей возраст (весьма преклонный) угадывался только по угрюмой пустоте зрачков. Он? Может быть, но пока нельзя сказать наверняка… придется послушать, что скажет монах со странным именем Локио.
— В нашей тихой обители произошло преступление… Преступление, расследовать которое своими силами мы не смогли, — гнев во взоре Локио сменился искренней печалью. — Дело в том, что была украдена некая вещь. Причем, эта вещь позже нашлась… но самое странное, что нашел ее сам Отец-Основатель, в своей комнате.
