Слегка сгорбившись и опустив глаза вниз, одетый в коричневое пальто мужчина (которого знали под именем Отис Кайве… кто знал? больше людей, чем следовало бы) неторопливо двинулся вдоль улицы. На редкость пустынно, ни одного человека окрест… это его не удивляло, да и способность удивляться была утеряна давным-давно. Ноги размеренно двигались, приближая Отиса к цели, а правая рука, совершенно непроизвольно, дернулась, коснувшись шрамика на левой щеке. Белая полоска, едва заметная, так, что очень редкий человек замечал ее, прервала мрачные размышления… Отис зашипел, словно от боли (хотя почему словно? ему было больно… когда-то), то, что он хотел забыть, отказывалось покидать его, постоянно было рядом, пусть и не причиняя страданий… Голова склонилась еще ниже, губы сжались в узкую щелку…
Внезапно налетевший порыв ветра сорвал с головы Отиса старую шляпу (он всегда надевал ее во время прогулок… принимая вид несколько странный и даже вызывающий — но ему было все равно) и попытался унести ее подальше. Рука хозяина шляпы оказалась быстрее, опережая мысли, сильные пальцы впились в несчастный головной убор, нещадно комкая при этом ткань… Отис повернул голову, чтобы посмотреть, не слишком ли сильно пострадала его любимая шляпа, и замер, боясь пошевелиться. Замер, потому что его взгляд встретился с другим взглядом, взглядом человека, незнамо как подкравшегося сзади, да так, что Отис, несмотря на свой очень чуткий слух, не заподозрил ничего неладного. А потом незнакомец начал говорить…
— Здравствуйте, мистер Отис, — мужчина, скорее пожилой, хотя седина не успела отметить его голову, склонился в легком полупоклоне.
— Здравствуйте, мистер… эээ… не знаю как вас там.
Мысли разбегались, словно перепуганные тараканы. Никто и никогда не называл его так. Мистер Кайве — да. Отис — да. Отис Кайве — да. Мистер Отис Кайве — да, да, да! Но мистер Отис? Никто. Никогда. И еще кое-что…
— А откуда вам известно мое имя?
— Оооо! Вас трудно с кем-либо спутать.
Мужчина улыбнулся уголками губ, и недоверие Отиса вдруг рассеялось, как дым на ветру. Уж очень теплой была эта улыбка, и Отис никогда не встречал людей, способных улыбнуться ТАК, искренне и без всякой задней мысли. Просто улыбнуться кому-то… Правда, понятней от этого слова случайного собеседника не стали.
— Эээээ… — Отис замолчал, пытаясь осознать услышанное. — Но, может, вы все-таки скажете — как мне к вам обращаться? Не могу же я называть вас — мистер, — тут он слабо улыбнулся, причем, сам не ожидая от себя такого.
