– Это что такое? – вытаращила она глаза и весело рассмеялась. – Ты зачем надел мои трусы?
– Мне так приятно, – опустив глаза, ответил я.
– Снимай, – потребовала девочка, впрочем, беззлобно, ласково.
Я выполнил её требование и почувствовал, что мне срочно нужно уединиться.
По ночам я предавался немыслимым фантазиям и всё отчётливее понимал, что мне хочется на место Мити, но я понимал, что никогда этого не сделаю. Я часто с замиранием в сердце вспоминал тот вечер, когда прошлым летом мы с Олесей остались наедине, и мне хотелось всё снова повторить. Однако в мыслях я отдавал предпочтение Мите. И вот наступил тот момент, когда я решился. Мы сидели с Митей на лавочке вдвоём, болтали о всякой ерунде, и вдруг, осмелившись, я предложил:
– Мить, а пойдём ко мне!
– Зачем? – удивлённо спросил мальчик, его никто никогда в гости к себе не приглашал.
– Телик посмотрим, – повёл плечами я, – значки тебе свои покажу, у меня их много, около двух тысяч.
– А кто у тебя дома? – на всякий случай спросил Митя.
– Никого! – ответил я.
– А предки узнают, что я был у тебя в гостях, не заругают? – спросил Митя.
– А чего они будут ругать? – улыбнулся я. – Меня за гостей не ругают. Ну, так что, идём?
– Угу, – кивнул Митя.
Я никак не решался начать разговор, от волнения у меня кружилась голова, я посматривал на часы, высчитывая, сколько у нас ещё времени до прихода матери с работы, и, наконец, решился.
Прощаясь в тот вечер, Митя неожиданно спросил:
– Борь, скажи, а ты как считаешь, мы с тобой не больные люди?
– С чего ты взял? – удивлённо спросил я.
– Я же вижу, что меня все презирают.
– Не гони, Митя, – успокоил я его. – Посмотри на меня, я ведь тебя не презираю.
– Потому что тебе это тоже нравится, вот и не презираешь, – хмуро усмехнулся Митя.
– Ты знаешь, Мить, скажу тебе честно, это нравится всем, – уверенно сказал я, – только не все в этом могут признаться даже себе.
– Значит, мы с тобой нормальные, – улыбнулся Митя и добавил: – и самые смелые?
– Конечно, – одобряюще кивнул.
Я протянул руку гостю и сказал:
– Теперь мы должны хранить друг другу верность. Одевайся, через час мать с работы придёт, нужно ещё пол протереть.
– Борь, поцелуй меня ещё раз на прощание в губы, – попросил Митя, – мне так это нравится.
Я с наслаждением выполнил просьбу Мити и потом, проводив его до калитки, сказал:
– Не переживай, всё будет хорошо!
«Интересно, есть ли среди наших пацанов, кто мечтает о таком кайфе? – думал я. – Или я один такой? А вдруг, что-то со мной и впрямь не так, вдруг я просто ничтожество, урод или дебил? Но ведь я же учусь хорошо, в «музыкалке» меня уважают, да и вон, Митька тоже от этого балдеет? Может, я прав? А что если и действительно все этого хотят, но боятся признаться? Ну, вот, например, я – разве могу выйти на улицу и объявить пацанам, что я… так, мол, и так?».
