— Я не хочу больше людей, — процедила Симона сквозь зубы. — С меня и одной хватает! — Она резко замолчала и уставилась в сторону, на паром, который, пыхтя, плыл по бухте в сторону аэропорта.
— Ну и кто этот парень? — тихо спросила я. Симона ответила далеко не сразу. Не знаю, в чем тут было дело — в упрямстве или смущении.
— Просто парень, — наконец сказала она. — Обычный милый парень. Не один из тех, кто знает все о… — Симона оборвала фразу и с виноватым видом огляделась. — О нас, — пробормотала она.
— Обычный милый парень, — без выражения повторила я. — Ты на сто процентов в этом уверена, да?
Симона тяжело вздохнула, как девушка-подросток, которую отчитывают за то, что она выбрала неподходящего бойфренда. Я вдруг почувствовала себя очень старой.
— О’кей, он казался очень милым. Дружелюбным. Ну да, он флиртовал со мной. Ну и что?
— Симона, он мог оказаться кем угодно, — устало объяснила я. — Возможно, его единственной целью было выманить тебя оттуда, и я не могу поверить, что у него это так легко получилось.
— Ну да, разумеется, я ведь настолько уродлива, что ни один нормальный парень не может заинтересоваться мной просто так! — горько выпалила она в ответ. И добавила, уже тише: — Он мне понравился.
— Настолько, что ты оставила Эллу одну и отправилась с ним на прогулку? — уточнила я, не сумев подавить язвительность в голосе.
Во взгляде Симоны сверкнуло предостережение. Не смей критиковать мои методы воспитания.
— У Эллы все было в порядке. Она бы никуда не ушла от вольера с морскими львами, пока я бы за ней не вернулась.
И ты знаешь это, потому что… уже оставляла ее так раньше?
Я отдавала себе отчет в том, что слишком пристально смотрю на Симону. Я видела, что она уже готовится вступить в яростный спор, который никому не принесет пользы. Как бы я ни осуждала манеру Симоны воспитывать детей, до сих пор у нее все получалось, да и все равно с прошлым я уже ничего не могла поделать. Однако за ближайшее будущее я несла ответственность.
— Послушай, я знаю, что тебе тяжело — вам обеим тяжело, — мягко сказала я, выдавив улыбку. Ни на одну из них улыбка не подействовала. Я вздохнула. — Знаю, что тебе это не нравится, Симона, но ничего не поделаешь, все очень сильно изменилось. Возможно, ты думала, что деньги на тебя не повлияют, может быть, ты и правда осталась прежней, зато изменилось все вокруг. И теперь выбор за тобой: превратить новую жизнь в удовольствие или в обузу.
Симона быстро выдохнула через нос — привычка, к которой я уже начала привыкать.
