Вальдек сразу понял, что задумал его русский товарищ. Опешив на мгновение, он тут же бросился ему помогать.
– Вместе мы выстоим, Вальдемар, – бросил он фразу, которую уже раз сказал когда-то раньше. Казалось, тот эпизод был совсем в другой, давно прожитой жизни.
O’Нил вёл БТР по дороге, серпантином взбиравшейся на гребень довольно высокого холма. По сторонам росли небольшие рощицы, но рядом с дорогой местность была открытой. Позади, метрах в двухстах, непрерывно ведя огонь из пулемёта, полз БТР с солдатами. Когда машина с учёными добралась до самой верхней террасы, Любарский приказал остановиться.
– Теперь развернись носом в сторону противника. Откроем боковой люк, из верхнего высовываться не будем, – сказал он. Набрав гранат, они с Вальдеком вывалились из БТР, прячась за открытой створкой люка и возвышением почвы.
Гранаты с выдернутой чекой покатились вниз по склону, в сторону преследующего БТР. Первые взорвались, не докатившись метров двадцать. В армейском БТР заметили опасность, но не могли остановиться сразу. Поэтому несколько следующих гранат взорвались уже под его гусеницами. Гусеницы с лязгом сползли, преследующий БТР остановился метрах в тридцати по горизонтали и в шести по вертикали. Из него, строча из автоматов, выскочили наёмники.
– Так, поквитаемся теперь за Виктора. – сказал Вальдек. – Эти гады убили нашего товарища! – предваряя возражения, крикнул он Любарскому, вылез из верхнего люка и взялся за пулемёт. Любарский заскочил в БТР и захлопнул боковой люк.
Несколько солдат, сражённые очередью, упали. Тут Любарский заметил через смотровую щель, что кто-то из солдат ползёт вверх поодаль от дороги, прикрываясь неровностями почвы и сжимая что-то в руке.
– Хватит, Курт! – крикнул он. – Патрик, трогай!
– Куда ехать? – спросил O’Нил.
– Как можно дальше от этого места и как можно быстрее!
– Да, сэр, – произнёс O’Нил, отдав честь на манер прежней армии США и трогая БТР с места.
Вниз устало и тяжело бухнулся Вальдек. Джинсы на его правой ноге оказались пропитаны кровью.
– Чёрт, где это меня? – удивлённо вопросил он.
Кровь сочилась чуть выше колена. Чан тут же отодрал рукав своей безупречной белоснежной рубашки и с помощью Макдермотта наложил Вальдеку тугую повязку.
– Артерия не задета, жить буду, – через силу улыбнулся берлинец.
– Похоже, осколком гранаты достало, – ободряюще улыбнулся ему в ответ Любарский.
– Вот только куда ехать, непонятно, – отозвался Хокинс. – Нам надо бы поскорее добраться до ближайшего пикета повстанцев, пока эти в Форт-Ноксе не послали за нами боевой вертолёт, чтобы нас уничтожить. Надеюсь, что им там не до этого, но всё же. И будем надеяться, что повстанцы нас не подстрелят. – Он помолчал несколько секунд. – Мистер O’Нил, направляйтесь в ближайший лес и езжайте по просеке. Надо бы укрыться на всякий случай. Да и повстанцы, скорее всего, хоронятся в чащах… Мистер Чан, что если мы позаимствуем остаток вашей рубашки? – Неожиданно обратился директор к программисту. Получив искомое, Хокинс нацепил рубашку на ствол автомата и выставил её в верхний люк, наподобие белого флага.
