Подтверждалась старая избитая истина. Если рядом с нами гибнут единицы людей, особенно когда среди них – наши родные, близкие, знакомые, то мы переживаем это как трагедию, что вполне естественно. Если мы узнаём о гибели миллионов людей в какой-то другой точке земного шара, то мы воспринимаем это как сухую статистику. Нормальна ли такая реакция? Видимо, такова природа «человека разумного». Когда он станет относиться к этому иначе, возможно, это будет означать его переход на более высокую ступень эволюции.
Глава седьмая. Государственный крах
В середине сентября в Спрингфилде (штат Иллинойс) открылся Национальный институт геотектоники (NIGT). Его директором был назначен доктор Эдвард Хокинс, вице-директором – Владимир Любарский. В Чикаго, в главном офисе газеты «Чикаго Трибьюн»>113, был организован брифинг руководства института. Оно не скрывало, что новое научное учреждение финансируется федеральным правительством. Журналисты задавали и неприятные вопросы.
– Правда ли, что правительство вступило в переговоры об освобождении арестованных в России учёных Лаборатории мониторинга глобальных катастроф только после того, как часть его сотрудников, во главе с мистером Любарским, согласилась перейти в NIGT? – спрашивал журналист из «США сегодня»>114.
– Предложение стать одним из руководителей нового института, сделанное мистеру Любарскому, – отвечал Хокинс, – никак не было связанного с арестом научно-исследовательского судна «Дип Иксплорер» и его экипажа. Мистер Любарский получил его ещё в июне этого года…
В конференц-зале поднялся гул.
– Хотелось бы услышать ответ мистера Любарского на этот вопрос! – заявил тот же журналист под одобрительные восклицания аудитории.
Хокинс поморщился и замолчал.
– Да, доктор Хокинс сказал совершенно верно, – произнёс Любарский. – В июне я получил от него предложение стать его заместителем в организуемом федеральным правительством научном учреждении по изучению происходящих ныне беспрецедентных природных катастроф и их предупреждению. Тогда же я поставил в известность об этом предложении своих коллег в Баффало. Возможность моего перехода в новый институт не встретила у них возражений. Более того, было высказано убеждение, что два научных центра в данной ситуации смогут работать на благо человечества продуктивнее, чем один. Я дал принципиальное согласие доктору Хокинсу. Институт, как любое подобное учреждение, прошёл подготовительный период, и вот, организовался в настоящее время. Его открытие и освобождение российскими властями американского судна и учёных – два разных события, просто совпавших по времени.
