От ответа меня спас появившийся лекарь. Сухопарый старик в дорогом на вид дорожном костюме своим появлением привнес в шатер ароматы луговых трав и едких эфирных масел, я даже закашлялась в первое мгновение.
– Прошу вас выйти, господин, – он бросил равнодушный взгляд на Зехира, снимая со своего расшитого пояса несколько небольших полотняных мешочков.
– Я останусь, – холодно парировал Зехир.
Я даже протестующее головой замотала, но его мрачный взгляд мигом выбил из памяти все слова возражений.
– Вам нечего опасаться, я – один из лучших лекарей Авликеса и...
Зехир жестом попросил его замолчать.
– Я буду присутствовать в любом случае.
Старик лишь поджал тонкие губы, но ничего не сказал. Подошел ко мне и опустился на колени. Я тут же села.
– Если остались, господин, то приносите пользу, – лекарь явно привык распоряжаться. – Зажгите еще свечей.
Зехир молча зажег еще с десяток и теперь стоял, скрестив руки на груди и с настороженной внимательностью за нами наблюдал.
– Госпожа, прошу вашу руку.
– Ее нельзя касаться, – тут же возразил Зехир.
– Ох, как же ревнивые мужья осложняют лекарям жизнь, – старик с укором покачал головой.
Я не удержалась и захихикала. Пусть предупреждение Зехира и было связано лишь с неприкосновенностью предсказательниц, но я не смогла отказать себе в удовольствии представить его в роли ревнивого мужа. Получилось забавно и одновременно трогательно до невнятной тоски.
– Лучше и вправду меня не трогайте, – нарочито громким шепотом произнесла я, – а то мой муж порою слишком несдержан.
Я бросила хитрый взгляд на Зехира и обомлела. Он улыбался. Так тепло и ласково, что захотелось тут же вскочить, броситься к нему в объятия и сказать... Что сказать? Что придуманная мною иллюзия 'друг' превратилась в иллюзию 'любимый'? Я отвела глаза.
Лекарь тяжело вздохнул, но возражать не стал.
– Мне нужно лишь взглянуть на цвет ваших ногтей и все.
– Прошу, – я с готовностью протянула ему руки.
Он рассматривал мои пальцы с таким пристальным вниманием, что даже не по себе стало. И, наконец, произнес:
– Слабость. Просто слабость, – поднялся с колен. – Нужно восстанавливать и душевные силы, и телесные. Спокойный долгий сон, – он обернулся к Зехиру, – и никакой близости.
Тот невозмутимо кивнул.
– Сейчас выпить чаю с трилистником, а утром с настоем ягод идерики, – лекарь вручил Зехиру полотняный мешочек и небольшой пузырек с темно-фиолетовой жидкостью. – И отдыхать до отбытия каравана. Как раз продолжим путь только через день, лошади слишком обессилили.
