Забравшись на кровать, я закуталась в одеяло. Только сейчас вспомнилось, что предыдущую ночь вообще не спала, и тут же начало клонить в сон. Но как ни велик был соблазн удобно устроиться на подушках и сбежать от реальности в страну сновидений, я стойко держалась. Так незаметно для себя сидя и задремала, пока не послышался звук открывающейся двери.
Тряхнув головой, чтобы взбодриться, я посмотрела на Зехира. Спросонья даже забыла снова испугаться.
– Засыпаешь, – он мгновенно оценил мое состояние. – Извини, но со сном придется немного подождать.
Если бы не его привычная улыбка, я бы тут же взвыла от мгновенно нахлынувшей паники.
– Нам осталось одно очень важное дело, – Зехир сел рядом со мной на кровати и принялся разматывать спеленавшее меня покрывало.
– Я уже догадалась, – мрачно констатировала я.
Он пару мгновений смотрел на меня с искренним недоумением и вдруг расхохотался.
– Сария, мне, конечно, очень нравятся красивые девушки, но ты все же в первую очередь мой друг. Неужели ты и вправду решила, что я потребую от тебя близости?
– Ты просто так странно смотрел на меня в храме, да и сейчас сказал...
– Я сейчас сказал лишь, что осталось одно очень важное дело. Вот, – Зехир продемонстрировал мне маленькую склянку с черным содержимым и тонкое перо. А я-то раньше и не заметила, что он что-то принес с собой.
– Зачем это? – озадачилась я.
– Затем, что если после сегодняшней ночи у тебя не будет знака моего рода, это станет, мягко говоря, подозрительным. А так как традиционным путем мы, конечно же, не пойдем, необходимо немного схитрить.
– То есть просто нарисовать этот знак? – я не удержалась от смеха.
– Точнее написать, – поправил меня Зехир. – Это все же надпись.
– И что она означает?
– Ничего такого сакрального. Гласит о владении Колыбелью Нарайяна. Это еще на едином языке, который использовали люди и джинны до начала вражды.
– А ты сможешь похоже изобразить? – я с сомнением покосилась на витиеватую надпись на его руке. – Из меня-то точно начертатель плохой.
– Надеюсь, что смогу, – Зехир усмехнулся и с деланной серьезностью добавил: – Я вчера целый час тренировался. Правда, на бумаге да обычными чернилами. А эти стойкие, продержаться несколько недель. Потом, если еще будет необходимость, изобразим заново.
Он взял меня за руку.
– Только сиди смирно и не смейся.
Я честно кивнула. Но при первом же прикосновении острия пера к коже не сдержала хихиканья.
– Щекотно!
– Терпи. Я еще даже первую букву не написал.
