— Ничего. Он показал себя на поле боя, его запомнили, а значит отнесутся как подобает.
— Вот и отлично. Пока же… я просто хочу пройтись, ещё раз посмотреть на армию. Победившую и осознающую это.
Разумеется, пройтись и пройтись в одиночестве — вещи абсолютно разные, второе в данной ситуации мне в принципе не доступно. Охрана, она бдит и постоянно рядом. Грешно жаловаться, так оно и нужно, сам такую систему поставил. Причины? Слишком хорошо помню как исторические примеры ликвидации неугодных персон, так и уже состоявшиеся покушения на меня лично. Провалившиеся, конечно, но ведь именно из-за того, что имелась грамотная охрана.
Зато прогулка откровенно удалась. Меня не просто узнавали, а были искренне рады. Чему? Одержанной победе, богатой добыче, да и тому, что я не собирался отгораживаться от войска, понимая их нужды, желания, стремления. Выполнять всё, само собой, не собираюсь, но в разумных пределах — вполне и без проблем. Но сейчас… пора отсюда потихоньку убираться. Не мгновенно, конечно, но всё же и не медлить. Оставалось лишь сформировать заново обоз, немалая часть которого пока была внутри стен Реджо-Эмилии, включить туда повозки с ранеными, перетасовать лошадей из-за необходимости везти новые орудия… ну и для трофеев место оставить, ведь оружие и броня сами себя не увезут. А их, если что, очень много, причём не абы какой хлам, достойные образчики мастерства оружейников. Нам, Борджиа, любой ресурс сгодится, завсегда сумеем к своей выгоде использовать.
* * *
Четырьмя днями позже, Реджо-Эмилия
Король Франции давно не испытывал столь… неоднозначных чувств. Первая вспышка гнева случилась двумя днями раньше, когда в расположение остановившейся на ночлег армии прибыл гонец от маршала де Ла Тремуйля с известиями о случившейся при Реджо-Эмилии битве. Признаться, Карл VIII ожидал если и не полной победы, то хотя бы отступления соединённых войск Рима, Флоренции и Неаполя. Но его словно все собрались удивить. Ла Тремуйль — удавшейся интригой с переманиванием на свою сторону большей части неаполитанцев. И проклятый Борджиа — талантами военачальника и тем, что нанёс поражение пусть не ему лично, но его самому доверенному и талантливому полководцу, Ла Тремуйлю.
Лист бумаги… не пережил вспышки ярости, оказавшись разорванным, скомканным и отброшенным в сторону. Но прежде чем дать волю чувствам, король дочитал послание до последней сроки, а значит оказался полностью осведомлён о случившемся. Двух же последующих дней хватило на то, чтобы в значительной мере успокоиться и встретиться со своим маршалом уже в ином состоянии, пригодном для принятия взвешенных решений.
