Посторонние изъялись из шатра, остались лишь Мигель и Бьянка. Вид у них был, скажем так, одновременно довольный и встревоженный. Особенно у Мигеля. Поэтому я не мог не спросить у него:
— Проблемы внезапно объявились?
— Не у нас, Чезаре. Просто был у неаполитанцев, там всё странно. Короля они ненавидят и презирают, на нас и даже друг на друга как голодные волки смотрят. Они хорошие воины, но лишь в отдельности. Если будет тяжело — развернутся и побегут в свои замки. Ферранте они боялись и ненавидели. Альфонсо же ненавидят, презирают… и почти не боятся.
— Потому и центр. Единственное место, где их можно нормально использовать, — поймав любопытный взгляд подруги, я пояснил. — Да, Бьянка, именно центр и именно со стоящими позади венецианскими наёмниками. Пусть Альфонсо хоть посылает своих рыцарей в атаку, хоть сам ведёт их в бой. Если у нас есть преимущество, мы им воспользуемся. А венецианцы и арьергард помогут, если что, вразумить беглецов. Например, пулями и арбалетными болтами, если слова не подействуют.
— Сурово!
— Традиции сурового Ордена Храма надобно соблюдать. Те тоже не любили трусов и жестоко их наказывали. Да и «милый» обычай децимации, принятый в прежнем Риме, он порой бывал уместен. Не огульно, как они его применяли, а выборочно, чтобы страдали именно трусы, а не все подряд.
Поддерживает. С опаской по поводу возможных последствий, но всё же поддерживает. Это хорошо, ведь Корелья довольно осторожен и если бы услышал нечто действительно выходящее за рамки разумного риска, непременно отметил бы. А так… нормально, в пределах разумного. Свои же точно не побегут и из-за понимания, что бегущих легче вырубать, а также из-за осознания, что Борджиа стростят ошибку, но не трусость. Виселицы, где по моему приказу вздёрнули высоко и сразу дезертиров, они тоже неплохо запомнились.
Осталось сделать так, чтобы неотвратимо надвигающееся сражение также запомнилось. В хорошем для нас смысле, само собой разумеется. Другие варианты меня категорически не устраивали!
Герцогство Модена, граница с Миланским герцогством, август 1493 года
Ну вот и началось. Точнее сказать, вот-вот должно было начаться то самое сражение. Раннее утро, неспешно поднимающееся солнце. Отсутствие не то что дождя, но даже и облаков в сколь-либо значимом количестве. Благодать… и затишье перед бурей.
Ночь прошла спокойно по вполне понятной причине — неготовность к полноценному ночному бою ни одной из сторон — а вот вечерок выдался тем ещё. Меня несколько удивила искренняя убеждённость маршала де Ла Тремуйля в том, что его армия непременно одержит победу. Это не была игра на публику, он и впрямь был в этом уверен, несмотря на некоторое преимущество противника, то есть нас, в числе и тому, что уж войска Борджиа успели себя проявить с самой лучшей стороны. Отсюда и непробиваемая убеждённость на состоявшихся вечером переговорах, оказавшихся весьма краткими и преисполненными ультимативных слов с каждой стороны.
