– Малыш, не сердись, – сказал он. – Просто иногда я пугаюсь, как бы не потерять тебя. Конечно, это глупо, я же знаю, ты меня любишь. Надеюсь, ты сама-то понимаешь, как сильно я тебя люблю.
Я подумала, не ответить ли эсэмэской, а потом взяла и выключила телефон. На какое-то время выкинула Дэна из головы.
Джоан, как всегда, ждала меня у станции в серебристом «вольво». Я забралась на пассажирское сиденье, мы неуклюже обнялись, перегнувшись через центральную консоль. Она торопливо клюнула меня в щеку и включила зажигание.
– Рада тебя видеть, лапонька, – сказала она. – Хорошо выглядишь.
– И ты, – ответила я, почувствовав, как уходит стресс и расправляются плечи.
Джоан уже свернула на Футмил-лейн, к своему дому. Вечер за окном тускнел, серебряные волосы моей свекрови переливались в свете фонарей. В 2002 году на моих глазах ирландское черное дерево стремительно превратилось в перец с солью, а теперь исчезли и последние черные пряди, так напоминавшие шевелюру ее сына. После смерти Патрика она растолстела, а после смерти мужа – еще больше, и теперь выглядела как миссис Санта-Клаус.
– Как подвигается подготовка к свадьбе? – спросила она и прежде, чем я успела ответить, рассмеялась: – Извини. Как же я возмущалась миллион лет назад, когда мы с Джо были помолвлены и все задавали мне этот вопрос. У тебя, наверное, после помолвки минуты свободной не было?
– Да уж, – ответила я, хотя на самом деле мне хватило времени записаться на курсы языка глухонемых, да еще и вызваться волонтером.
– Если тебе какая-нибудь помощь понадобится, лапочка, ты сразу скажи, – продолжала она. – Ведь твоя мама далеко и… – Она вдруг вздохнула: – Еще раз извини. Это ведь некрасиво с моей стороны, да? Ни к чему, чтобы бывшая свекровь помогала тебе готовить свадьбу.
– Джоан, ты моя свекровь навсегда, – ласково ответила я. – Это неотменимо. И я буду очень благодарна за помощь.
Мы остановились перед домом Джоан, домом, где вырос мой Патрик. Джоан предложила мне подождать на веранде, пока она сходит за холодным чаем.
– Ужин в скороварке, – сообщила она, – но я подумала, сначала посидим тут, на воздухе, поболтаем. Вечер такой чудный.
– Может, помочь? – вызвалась я.
– Нет-нет, я через минутку вернусь. – Сетчатая дверь захлопнулась за ней, а я уселась в деревянное адирондакское кресло и прикрыла глаза. Со стадиона через дорогу, где шла встреча детских команд, донеслись аплодисменты, потом высокий жестяной звук – алюминиевая бита ударила по бейсбольному мячу. Зрители разразились приветственными криками, и я невольно улыбнулась. Мы с Патриком всегда слышали эти же звуки, сидя тут на веранде летними вечерами и болтая – рано или поздно шум, доносившийся с бейсбольного поля, побуждал Патрика и его отца пуститься в оживленное обсуждение последней игры «Янкиз».
