— С вахты доложили, что к нам поднимается курьер, — отвечает Кэрол, — кто бы мог подумать, что служба доставки работает с шести утра?
Она открывает дверь. На пороге стоит щупленький паренёк лет двадцати с большим конвертом в руках. Учтиво кивнув, он протягивает его Кэрол.
— Доброе утро, мэм. У меня посылка для леди Имоджен Рокфорд.
— Это… это я! — вырывается у меня. — Только я не леди.
— Она несовершеннолетняя, — Кэрол торопливо хватает письмо, — я распишусь за неё.
Черканув подпись и пробормотав еле слышное: «до свидания», она захлопывает дверь.
— Можно взглянуть? — я протягиваю руку за конвертом, но, к моему удивлению, Кэрол не спешит мне его отдавать.
— Пускай сначала взглянет отец. Возможно, это связано с его…
— Да мне плевать на всяких обозлённых юристов. Эта посылка адресована мне, и значит, я должна её вскрыть, — огрызаюсь я возмущённо.
Я приглядываюсь к конверту, зажатому в руках у Кэрол. И сердце буквально выпрыгивает из груди — между её пальцами мне удается разобрать обратный адрес.
Мистер Гарри Морган
Поместье Рокфорд
Уикершем, Оксфордшир, Великобритания
— Это из дома моего дедушки, — говорю я едва слышно, — я не получала от него вестей… целую вечность.
Побледневшая Кэрол переводит взгляд с меня на конверт.
— Извини, конечно, но сначала на него должен взглянуть твой отец. И вечером за ужином мы всё обсудим.
— Но…
— Никаких «но», Имоджен. Поговорим об этом вечером, — бескомпромиссно заявляет она.
У меня опускаются руки, но вдруг в голову приходит идея. Ничего не ответив, я резко разворачиваюсь и убегаю в свою комнату.
Я усаживаюсь за письменный стол, со щелчком раскрываю ноутбук и набираю в поисковике: «Гарри Морган Поместье Рокфорд». Первой появляется ссылка на официальный туристический портал Рокфордского Поместья. Я замираю в нерешительности… но затем собираюсь с духом и щёлкаю по ней мышкой.
Перед глазами мелькают слова и картинки. И у меня сжимается сердце при виде прекрасного величественного замка елизаветинской эпохи в окружении живописнейших садов и парков на центральном фото. Рокфордское Поместье до боли родное, однако за семь лет оно приобрело некий налёт таинственности. Как будто я всего лишь вижу его по телевизору, и оно только кажется реальным, а на самом деле это не так.
На фотографиях мне то и дело начинают мерещиться тени, прогуливающиеся по улице, выглядывающие с балконов и из арочных окон, и я зажмуриваюсь. Дальше смотреть невозможно. Я начинаю бегло водить взглядом по строчкам.
