Души вели себя тихо с тех пор, как нож вошел в грудь. Слышать их, будто ничего не случилось, было и облегчением, и проклятием. Они были живы и… ну, он не хотел бы сейчас отвлекаться.
Томас был здесь, чтобы следовать за ним по пятам.
Живот Эйдена болезненно скрутился, угрожая взбунтоваться. Он сталкивался с призраками и раньше. Черт, да души в нем были призраками. И да, теперь он знал, что Томас не может навредить Виктории, но это не уменьшало его беспокойства. Этот призрак не был просто умершим человеком. Кто знает, на что способен Томас.
— Уходи, — сказал он Виктории, схватил ее за руку, развернул и, положив свою руку ей на поясницу, подтолкнул к Райли.
— Ч-что? — Она была так потрясена его словами и поступками, что не станет сопротивляться, понял он.
— Тебе придется уйти. — Он не сводил глаз с Томаса. На всякий случай.
— Я не понимаю.
— Ты тоже, Райли. Бери Викторию и уходите. — Он объяснил бы, но не хотел, чтобы Томас слышал, что Мэри Энн блокирует сверхъестественные способности, на случай если другие феи могли видеть и слышать его. Он не хотел, чтобы феи узнали, что она блокирует и способности Эйдена, что когда она рядом, он не слышал голоса, не видел призраков и не пробуждал мертвых. За исключением тех моментов, когда Райли был с ней. Каким-то образом Райли заглушал ее способность… ну, отключал. Однажды он поймет как. А пока… — Ради бога, идите уже!
Райли нахмурился, но кивнул.
— Да, мой король. Я позабочусь об обеих девушках.
— Мне казалось, я просил не называть меня так. — Эйден не был ничьим королем. — И Мэри Энн нужно остаться.
— Нет. — Зеленые глаза прищурились, глядя на него. — Мэри Энн пойдет со мной, и точка.
Он вздумал спорить? Сейчас? На этот раз Эйден предпочел бы почтение.
— На самом деле, Мэри Энн остается. Это приказ.
Ее темная голова выглянула из-за плеча Райли. Она сделала резкое движение по горлу, молча говоря ему не лезть в это. Томас наблюдал, оценивая. Решал, что делать дальше?
Наступила тяжелая, напряженная пауза. Наконец, Райли рявкнул:
— Да. Мой король. Будет так, как вы прикажете.
Эйден сжал губы, чтобы не ответить тем же. Он получил, что хотел, и мог пропустить сарказм мимо ушей.
— Эйден? — произнесла Виктория, и он услышал вопрос «почему ты это делаешь?» в ее мелодичном голосе. Хуже всего, он слышал в нем боль.
Он вдруг возненавидел себя. Она вынесла достаточно боли в последнее время, и ему не нравилось, что он добавляет ей новые страдания.
«Не будь с ней таким грубым, Эйден», — выбранил его Калеб. — «Ты же знаешь, я всего лишь хочу, чтобы она хорошо проводила время».
