Детям не положено знать многие вещи из жизни родителей. А потому ни Катя, ни Павел не знали, что случилось на самом деле. Первая трещина в отношениях Осипа Емельяновича и Татьяны Ивановны появилась ещё в ту пору, когда детям едва исполнилось одиннадцать и тринадцать лет. Брамс уличил жену во лжи. Так случилось, что он совершенно случайно узнал об увлечении Татьяны её коллегой по работе. Нет, он не следил за супругой, просто однажды увидел их шедших под руку на другом конце города. Осип не стал закатывать скандалов, устраивать разбирательств, просто вечером сказал:
– Тань, на мой взгляд, у тебя чрезмерно тёплые взаимоотношения с коллегой.
– С каким коллегой? – Татьяна пыталась убедить супруга, что тот ошибся. Однако получилось это не слишком убедительно.
Дальше-больше. Однажды жена просто не пришла ночевать домой. Вернулась под утро еле живая и, не раздеваясь, рухнула на кровать. Дождавшись, когда благоверная протрезвеет и придёт в себя, Осип Емельянович объявил, что им необходимо расстаться. Через некоторое время жена скрепя сердце попросила у мужа прощения и пообещала выбросить дурь из головы.
– Осип, – опустив глаза, – говорила она. – Давай подумаем о детях. Не хочется растить безотцовщину, и делить их тоже не хочется. Может, потерпим до их совершеннолетия?
Брамс согласился, но после того, как дети выросли, совместная жизнь с женой стала невыносимой. Он обвинял свою супругу, но часть вины брал на себя. Он говорил сам себе: ты всё мог исправить, всё вернуть на круги своя, но ты раскис, обиделся, превратился в тюфяк, ты просто не захотел бороться за свою жену, за свою семью, за своё счастье.
Первая некогда трещинка разрослась, пустила разлапистые отростки и превратила чашу любви в осколки.
И всё же Осип Емельянович, несмотря ни на что, принял решение попытаться эти осколки собрать и склеить.
Глава 12. Выбирай не дом, а соседа.
Осипу Емельяновичу позвонил Акробат и сообщил, что у них беда.
– Что-то серьёзное? – испуганно спросил Брамс. – Что случилось?
– Деда менты повязали, – сказал Митя, – а потом и меня до кучи.
– За что? За что его повязали? Он еле ходит…
– За собаку, – чуть не плача ответил Акробат.
– Ё-моё, – ахнул Осип Емельянович, – за какую собаку? Вы, что, снова собаку съели?
Осип Емельянович вспомнил, как коллеги ещё до знакомства с ним вынуждены были съесть собаку. Большая была такая собака, мощная, в районе Новочерёмушкинского рынка бедняга попала под трамвай. Они пытались спасти её, но всё было тщетно – собака, потеряв обе задние лапы, истекала кровью. Акробат, видя, что собака умирает, сразу предложил приятелям (с ними был ещё один товарищ) пустить её в котёл. Дед Акын запретил трогать живое существо.
