– Он знает о…
– Знает-знает, – не дал договорить Павел. – И о фамилии, и об отчестве, всё знает. Я сегодня чуть сквозь землю не провалился. Ты не представляешь, как мне было стыдно. Каким же нужно было быть идиотом, чтобы отказаться от фамилии отца!
– То есть моя фамилия тебя не устраивает? – отчаянно взвизгнула Татьяна Ивановна. – Она тебе противна? В конце концов, ты сам принял решение… я… я…
– Успокойся, мать! – Павел встал. Он впервые назвал маму матерью, та от неожиданности замерла. – Я не хочу с тобой ссориться, но что-то мы сделали неправильно, и пока не всё потеряно, это необходимо исправить. Ты должна знать, что я на этой неделе подам документы и всё верну на своё место. Я пообещал отцу…
– Это твоё право, – заплакала мать, – я всё понимаю… конечно, работа, карьера и всё такое.. . Не с того, сынок, начинаешь взрослую жизнь… Приспособленчество – это не самое лучшее решение…
– Прекрати немедленно, – прикрикнул сын, – о каком приспособленчестве ты говоришь? Нужно уметь признавать свои ошибки, мама. Я считаю, что поступил неверно и, если хочешь, подло.
– Ну, вот мы и подошли к тому, что ты уже обвиняешь мать в подлости, – закричала Татьяна Ивановна и зарыдала.
Павел молча вышел.
Весь вечер он пытался дозвониться в Мурманск до сестры Кати, но ему это так и не удалось.
«Долбаная связь, – мысленно ругался Павел, – замёрзли они там, что ли? Катька очень обрадуется, когда узнает, что отец нашёлся. Если говорить прямо, себя ведь трудно обмануть, она оказалась умнее – как ни настаивала мама, Катька категорически отказалась менять и фамилию, и отчество. Всё-таки смелая она у нас девчонка, решительная… А я слабак, мама только сказала, и сразу побежал вприпрыжку. Идиот какой-то…».
Несмотря на отрицательное отношение к родителю, Павел часто вспоминал своё детство, как они с отцом с отцом ходили на рыбалку, всей семьёй бродили по парку, сажали на даче картошку, кормили молоком ёжика, ходили по грибы и ягоды, бывали и на морях. Отец был строгим, но справедливым. В вопросах образования всегда был непреклонен, получил «двойку», всё – сиди дома. Уговаривать было бесполезно. Легче было уговорить учителя, чтобы тот либо вовсе не ставил оценку, либо поставил авансом «тройку». Тройки отец, правда, тоже не поощрял, но и не запрещал идти гулять.
Мама как-то к школе относилась равнодушно. Отец даже упрекал её: Таня, ну, нельзя же так, вырастут неучами, а потом скажут, куда, мол, родители смотрели. Мать улыбалась и театрально хмурилась.
