- Вот-вот, я и говорю... А ежели камнем не попал, так стрелкой...
Повернулся Алешка на голос, глянул, старичок перед ним. Аккуратненький такой, ровно гриб-боровик. В одной руке - палка суковатая, в другой - корзинка с травами.
- Нешто тебя так учили в гости захаживать, чтоб наперед себя камни в дом швырять?..
- В дом... - смущенно пробормотал Алешка. - Кто ж знал, что это дом? Иду мимо, вижу - пещера, думал, может, зверь там какой... лютый...
- Коли средь зверей поискать, так лютей человека, пожалуй, и не отыщешь. Ну, заходи уж, коль мимо шел.
И в эту самую пещерку идет. Только Алешка на всякий случай подзадержался и внимательно его с головы до ног обсмотрел. Мало ли, лапти не так обуты, или другое что... Да нет, вроде на человека похож. Волхв, наверное, раз один в лесу поселился, и никого не боится.
Подхватил свою стрелку, что в земле торчала, сходил, коня привел, и только уж потом за старичком прошел.
Думал, пусто в жилище окажется, ан прогадал. Стол, по крайней мере, имеется. А на столе - угощенье нехитрое, зато обильное. Чего ж больше тому пожелать, у которого два дня маковой росинки во рту не было?
Не успел старичок отведать хлеба-соли пригласить, как Алешка уже за столом оказался. Придвинул, что поближе стояло, и ну метать без разбору, что под руку попадается. Одна миса опустеет, другую тянет. Из кувшина водицы ледяной хлебнет, и снова мечет. Он, правду сказать, и так-то был поесть не из последних, а уж оголодавши-то, за семерых сойдет.
Старичок же только улыбается да подкладывает.
Алешка же, спустя время, так облопался, не то, чтобы встать, рукой-ногой пошевелить не может. Погрузнел, тело ровно каменное стало. А еще - глаза закрываться стали, сон наваливается - спасу нет.
- Ты бы, молодец, хоть на лавку прилег, - старичок говорит. - Вон там, - и головой кивает.
- Погоди ужо, - Алешка бормочет, а у самого сил ну совсем никаких не осталось. - Вот сейчас подымусь, оболокусь, да уж как-нибудь доволокусь...
После чего свалился на пол и захрапел на всю пещерку.
Так и проспал, до следующего дня, колода колодой. Проснувшись же, никак не мог понять, ни где он, ни кто он. Начал подниматься, головой об лавку треснулся. В сторону сунулся - на стол налетел... Выбрался, глянул - мисы полные, устроился поудобнее, и давай наворачивать.
Опустошил, сколько мог, потянулся славно, крякнул, - и вон из пещеры, глянуть, куда старичок подевался. А тот никуда не подевался. Сидит себе на чурочке, бороду в небо уставил, глаза закрыл, и будто дремлет. Хотел было Алешка его окликнуть, да засомневался, ну как о чем-то важном размышляет.
