Пригородный поезд шел через лес. Земля между рельсами заросла высокой травой, а по обочинам дороги красовался вереск.
— Ах, как забавно! Как будто все сразу увеличилось в размерах, произнесла дама и вдруг испуганно вскрикнула: веточка березы стукнула в окно и затем прошуршала по вагону. Неожиданно возникло круглое, как чаша, озеро. Берег его подступал так близко, что теперь из окна виднелась только синяя водная гладь.
Господин в светло-коричневом костюме, белой рубашке и коричневом галстуке читал книгу. Вагон сильно швыряло из стороны в сторону, и строчки прыгали то вверх, то вниз, а то вовсе исчезали из поля зрения.
— Черт побери! Ничего из этого не получится. — Он достал из-под сиденья портфель и запихнул в него книгу, а потом от нечего делать уставился на входную дверь. Вагоны скучно скрипели, как кости старого ревматика.
Кроме господина и дамы, пассажиров больше не было. По левую сторону двери находилась большая черная печь: закопченная жестяная труба, уходившая в круглое отверстие на крыше, служила дымоходом.
Деревья за окном вскоре исчезли, и замелькали изгороди, стога сена, выступы скал. На поле, маленьком издалека, стоял крохотный мальчик и швырял камни в поезд.
— Где это видано, восемьдесят километров за три часа, — недовольно произнес мужчина. — Надо было все же купить автомобиль.
— Ну что ты, поездом так интересно, много разных станций, смена впечатлений.
— И на все это надо убить целых три часа… Да еще плюс расстройство желудка.
— Не беспокойся, здесь, наверное, есть туалет, — заверила дама.
— Можешь быть уверена, что нет. Если очень попросить, они, возможно, сделают милость и остановятся.
Поезд в который раз замедлил ход на маленькой станции.
Неожиданно в вагоне появился новый пассажир — крестьянин лет пятидесяти. Он слегка замешкался в проходе, разглядывая даму и господина, а потом прошел и уселся прямо напротив женщины.
Некоторое время он внимательно изучал своих спутников и наконец, вытирая ладонью пот со щеки, произнес:
— Да, жара…
— Станет жарко, если надеть на себя в июле шерстяной свитер, покосился господин.
— Шерстяная одежда годится для любой погоды, — живо возразила дама, она одинаково хорошо предохраняет от холода и от жары.
Крестьянин тут же уставился на нее, раскрыв рот от изумления. Женщина была в белой блузке с глубоким вырезом, в узкой черной юбке до колен и в нейлоновых чулках, сквозь которые просвечивала веснушчатая розовая кожа. Она выглядела гораздо моложе мужчины, которому на вид было лет сорок.
