- Проникнуть незаметно на базу практически невозможно.
- Даже "Тени"?
- Система охраны похлеще, чем на ядерных объектах. Конечно, у любой системы есть слабина. Еще месяца два разведки, месяцок на разработку плана... Но нас это не устраивает. Значит, надо брать в открытую. Гарнизон там за сотню бойцов. Обученных на высоком уровне.
- Не взять? - спросил Острогин.
- Возьмем. Очень рискованно. Но план есть... Значит, так. Вертолет огневой поддержки наносит удар вот по этому квадрату, - начал объяснять я, чиркая ручкой по плану.
- Стратегическая авиация, ракеты, - кивнул Острогин.
- Один вертолет необходим. Он врежет по объекту и тут же уйдет. Никогда не докажут, что это был российский вертолет. Да и вообще это проблемы МИДа. Мелкие проблемы, кстати, по сравнению с нашими. В лайковых перчатках сработать не удастся.
- Чепуха, - Острогин накрыл ладонью мой план. - Все это не годится.
- Иначе не получится. Только если вежливо постучаться в дверь и попросить впустить.
- Вот, - Острогин открыл дипломат и вытащил еще пачку документов. - В этом месте во время войны немцы собирались создавать засекреченную микробиологическую лабораторию. Построили подземный комплекс. Перебили всех военнопленных, которые участвовали в строительстве. Попользоваться не успели. В начале восьмидесятых наше МО решило создать там некую исследовательско-производственную структуру, о которой не знал никто, кроме нескольких человек, работавших там. Во время вывода войск военные прихватили лишь часть аппаратуры. Прочее оставлять ЦРУ мы не могли. Поэтому помещения запечатали и заминировали.
- Тролль живет на пороховой бочке, - хмыкнул я. - Он что, не мог узнать о подземном комплексе?
- Он не всемогущ. Обнаружить его практически невозможно. Информация строго засекречена. Если бы даже обнаружил, проникнуть туда без схемы расположения датчиков и взрывных устройств нельзя. Он бы взлетел на воздух. И сегодня на спутниковых снимках видна была бы только вмятина в земле.
- Схема минирования?
- Здесь, - постучал Острогин по пакету.
- Тогда они у нас в кармане.
- Не говори "гоп".
- Правильно.
Я суеверно постучал костяшками пальцев по столу. Загодя предсказывать успех операции значило искушать судьбу. Особенно, когда шансов пятьдесят на пятьдесят...
Впереди работа. Грохот разрывов, пулеметные очереди. Скользкая кровь на полу - не твоя кровь и не твоих товарищей, и на нее перестаешь обращать внимание в ходе боя. Ужас войны - он живет отдельно от тебя. В твоей душе он не задерживается.
