- Мне нужны не спортсмены, а бойцы.
Голова шла кругом. Москва. Спецподразделение. Для милицейского опера из провинции это звучало фантастически. Все было слишком хорошо, чтобы стать правдой.
- Я согласен, - неуверенно произнес я. Не может такого быть. Хорошо, возьмет этот человек меня. Так не пропустит кто-то еще - мое или его начальство, кадровики. В ГБ кадровики чокнутые, найдут какой-то пункт в анкете, что родственники в четырнадцатом году находились в оккупированной зоне -- и до свиданья. Да и зачем я им нужен? Тоже мне, ценный для Москвы кадр.
Он будто читал мои мысли.
- Сомневаетесь? - улыбнулся он. - Напрасно. Вы даете согласие - и поступаете в мое распоряжение. Этот вопрос решаю я и больше никто. Первая и последняя инстанция. Никаких согласований. Проблем с переходом, с документами не будет. Ваше слово - и вы наш. Но тогда, учтите, пути назад не будет. Вы выбираете не только работу. Вы выбираете жизнь. Вы не будете принадлежать себе. Вы обязаны будете делать все, слышите, абсолютно все, что прикажут, и никакие ваши сомнения не будут никого интересовать. Душевные терзания, пустые размышления о добре и зле, о совести - все в мусорный бак. Это жестокая жизнь. Вы никогда не сможете изменить ее, сойти с этого поезда...
Накручивал и пугал он меня еще минут десять. Своеобразная проверка больше формальная. Он знал, что я соглашусь. Ведь я был именно тем человеком, которого он искал. Вмиг между нами установилась какая-то взаимосвязь, и как ни молод, зелен и глуп я был тогда и непривычен прислушиваться к своим ощущениям, но это я осознал со всей ясностью.
- Я согласен. И вы меня не отговорите, - хмыкнул я.
- Прекрасно. Неделя на решение проблем. Для всех вы едете в Москву, прикомандировываетесь к оперативно-следственной бригаде МВД. Через неделю вы исчезнете. Перестанете существовать под собственным именем. Все концы будут обрублены...
На этом мои прямые пути закончились. Порой я переставал понимать, где правда и где ложь, добро и зло переплетались и менялись местами. И рядом, совсем близко, постоянно присутствовала она, смерть... Как Фауст и обещал, я очутился в жестком, железном мире. В нем мысли о себе и своем благополучии находятся где-то на сто двадцатом месте, а на твоих плечах лежит гигантская тяжесть долга и ответственности. И перед ней не так важна кровь, даже преступление. Может быть, придет время, когда группа "Тень" останется последней линией обороны гибнущей России. Каждый из нас понимал и боялся этого.
