Колин застонал и Юус тут же подскочил к креслу. Поднял веко и вгляделся в зрачок.
— Очухался, — констатировал он. — Мне продолжать или ты сам себя добьёшь магией?
Колин не ответил. Магическое истощение навалилось неподъёмным грузом. Он закашлялся и вдруг осознал, что совершенно не может пошевелиться. Глаза, наконец, распахнулись, и сержант дёрнулся в путах. Тщетно. Юус знал толк в узлах.
— Ай-яй-яй, парень, — поцокал языком мучитель. — Угробил мне Хлока… — Колин скосил взгляд и заметил массивное тело с жуткой дырой во всю грудь. — Хотя не скрою, — продолжал Юус, — как человек он был дрянь. Но палач отменный. Сутками мог работать… Ну да ладно, справлюсь и сам.
Помощник Шааса взял с маленького стола клещи, ухватился за кончик указательного пальца и с жуткой улыбкой сжал. Колин закричал, а Юус оскалился пуще прежнего и сжал следующий палец с такой силой, что кровь брызнула тоненькими ниточками. Крик захлебнулся, и сержант обмяк — спасительная тьма накрыла его, отсекая обезумевший разум от искалеченных конечностей.
Тело чем-то обожгло, и Колин вынырнул из небытия. Мгновением позже в мозг врезалась волна боли из раздавленных пальцев. Сержант стиснул зубы, но стон всё равно выпорхнул изо рта и затерялся под сводами пыточной.
Юус зачерпнул воды и стал медленной струйкой поливать сочащиеся кровью ногти. Это оказалось невыносимо, и Колин зарычал словно зверь, попавший в капкан. Поток воды, наконец, иссяк и сержант измождённо расслабился. Как оказалось рано. Юус встал с другой стороны и с каменным лицом принялся раздавливать пальцы на другой руке.
— Если желания отвечать так и не появилось, — ласково произнёс помощник Шааса, когда Колин перестал кричать, — вспомни о пальцах на ногах.
— Что тебе нужно?!! — простонал сержант.
— Такой молодой, а уже с памятью проблемы? — картинно удивился Юус и аккуратно захватил правую руку чуть выше запястья. — Ничего я помогу тебе вспомнить.
Он потянул руку в сторону и резко надавил. Раздался отчётливый хруст. Колин дико заорал, но Юус всё давил и давил пока хруст не перешёл в звук рвущейся плоти. Сержант бился раненой птицей, но мучитель только усиливал давление. Наконец кожа вздулась волдырём, туго натянулась и лопнула. Наружу высунулся острый обломок кости белый словно снег. Миг и он стал ярко алым, а Колин, наконец, провалился во тьму…
* * *
Сержант открыл глаза и не сразу понял, где находится. Вокруг царила непроглядная темнота и тишина. Он сделал глубокий вдох, и ноздри тут же ущипнул смрад выгребной ямы. Колин улыбнулся. Он в своей камере, следовательно, кошмар закончился.
