— То есть какому-то магу вы доверяете больше чем мне?! — в голосе Валифа явно читалось отчаяние.
— Да, друг мой, так и есть, — с ноткой печали ответил Шаас.
— Но почему?!!
— Потому что он мой…
Глава ордена Серой Длани вдруг осёкся и уставился на стену разделяющую камеры.
Колин отпрянул от решётки. Неужели его заметили? Но вспомнив, что и так находится не в лучшем положении, унял взметнувшееся сердцебиение и вновь прислонился к холодным прутьям.
— … но отпустить, увы, не могу, — продолжал тем временем Шаас. — Прощай, Валиф. Скоро всё закончится.
Шарик света стал отдаляться, а затем и вовсе исчез, но ему на смену поспешили два новых. Вошедшие бесцеремонно подхватили несчастного Валифа и потащили на выход. Смирившись с неизбежным, он обвис в их руках, словно тряпичная кукла.
Колин устало растянулся у стены. Мысли копошились точно тараканы в банке. Он старался не думать об участи Валифа, но то и дело ловил себя на мысли о нём.
Тут его рука непроизвольно ухватилась за вывалившийся из-под рубахи шнурок с камнем.
— Совсем я про тебя забыл, — посетовал в темноту Колин, теребя накопитель. — Жаль только энергии не хватит разнести по кирпичику эти стены…
* * *
С того момента как увели Валифа прошло два однообразных дня в течение которых сержант только и делал что грыз приносимые сухари да отсыпался. Когда дверь открылась в первый раз внутри у Колина всё похолодело. Он вдруг понял — это конец. Сейчас его выволокут в неизвестность подземного лабиринта, и он сгинет, как и несчастный Валиф.
Но ничего страшного не произошло. Вошёл охранник, от которого пахнуло кислым перегаром, молча поставил на пол кувшин с водой, половину пускай не свежего, но и не чёрствого хлеба и так же молча удалился. Сержант с жадностью напился, а затем накинулся на хлеб, словно хищник на тёплую добычу.
На следующий день всё повторилось — полупьяный охранник, вода, хлеб и страх перед неизвестностью. А сегодня страхи воплотились в жизнь — за ним всё-таки пришли…
На этот раз по тёмным коридорам долго не плутали и уже после второго поворота оказались перед прочной железной дверью, за которой притаилась освещённая факелами просторная комната. Охранники втолкнули пленника внутрь и затворили за ним дверь. Колин огляделся.
Комната не была обременена мебелью. Вся обстановка — большой прочный стол в углу, стол поменьше справа от входа, слева глубокая кадка с водой, а по центру комнаты массивное деревянное кресло с высокой спинкой.
