— Пошел вон, извращенец! — отвернулась в другую сторону.
— Это ты из меня делаешь извращенца! — провел медленно языком по нежной щеке.
— Не прикасайся ко мне, — захныкала девушка, — умоляю.
— Сегодня тебя ничто не спасет, — нежными поцелуями спускался по шее вниз. — Как же я долго этого хотел, — причитая, продолжал ласкать.
— Стив! — в кармане халата зашипела помехами рация. — Стив, прием!
— Черт! — недовольно выругался санитар.
— Стив, быстро на второй этаж! У нас буйный, без тебя не справиться! — снова послышался голос из кармана.
Санитар недовольно фыркнул, выпуская руки Эмили.
— Прием! — достал из кармана рацию. — Вызовите Джорджа! Он ближе к вам, чем я! — сел ровно, краем глаза поглядывая на испуганную девушку.
— Ты чем-то важным занят?! — недовольный голос.
— Уже иду! — злобно рыкнул в ответ. — Чертовы наркоши! — резко встал с кровати. — А ты не расслабляйся, с тобой я ещё не закончил!
Санитар быстрыми шагами вышел из палаты, хлопнул дверью и грубыми щелчками ключа запер палату. Эмили вздохнула облегченно, и слезы невольно потекли по щекам.
Она понимала, что если сегодня Стиву не удалось взять её силой, то он обязательно попробует в следующий раз. Будет это через час или же следующей ночью неважно — она обречена.
Жаловаться на санитара Эмили не пыталась, так как жалобы душевно больных не рассматривались. Незавидное положение — лежать в психиатрической клинике. Где слова не воспринимались всерьез, слезам никто не верил, а на просьбы не обращали внимание. Да, это то место, где ты сам по себе, где ты сам за себя, где твой адвокат и судья врач в белом халате. Каждое твое действие или слово обращали против тебя, там нет пощады.
Каждый раз засыпая ночью, Эмили молилась о том, чтобы не проснуться утром, но открывая глаза, тихо произносила:
— И вот прожита ещё одна ночь, — теплая слеза скатывалась сбоку на белую подушку.
— Эмили, Эмили! — папа будит меня. — Эмили! — потеребил грубо за плечи. — Да, как можно так крепко спать? По тебе хоть танком проезжай, ты не реагируешь! — возмущенно смотрел мне в открытые глаза и ругался.
— Что-то случилось? — тихо шепчу, все ещё до конца не проснувшись.
— Катрина тебя просит, — грубо сует мне телефон в руки.
Смотрю на свой мобильник, неужели папа не отключил его и решил вернуть. И с чего вдруг он сегодня такой добрый?
— Ага, — поднимаю телефон. — Катрин? С прошедшим, — тихо мямлю, снова откидываюсь на подушку.
— Эмили, какого черта тебя вчера не было?! Ты же мне обещала! Подруга называется, — возмущается.
