— Она долго пробыла во льду, — пробормотала я.
Уайт Борроу кивнул.
— Этот костюм... ничего подобного не носили уже несколько поколений.
— Что вы собираетесь делать дальше: оставите её здесь на льду до тех пор, пока ей не подготовят могилу? — спросил Джон Гейнс, долговязый инженер.
— Нет! — возмутился я. — Вы не сможете оставить её тут. Мы отнесем её в отель.
Джеймс Марстен беспокойно пошевелился, его сердитое, обеспокоенное лицо встревожилось.
— Мне не хотелось бы, чтобы в моем отеле оказалось мертвое тело, — сказал он.
— Чего вы боитесь? — спросил Даниэль Холт, насмешливо скривившись. — Эта девушка давно мертва.
— Ладно, — отмахнулся Марстен. — Мы можем уложить её в одной из пустующих комнат и уведомить власти утром.
Уайт Борроу опустился на лед и осторожно, почти нежно, поднял жесткое, замороженное тело.
— Я понесу ее, — быстро объявил я.
Борроу покачал головой.
— Я сам её понесу, — возразил он.
— Вы не правы...
Я начал было говорить сердито, а затем замолчал, увидев, что остальные странно смотрят на меня. В итоге Уайт Борроу взял на руки мертвое тело. Бледное, красивое лицо мертвой женщины прижалось к его груди, и я почувствовал неразумную ревность и гнев.
Остальные последовали за нами, взволнованно разговаривая. Закат залил ледник лучами света, словно потоками крови, придавая всей картине неестественный, жуткий вид. На фоне светящегося западного неба стоял приземистый отель, и сосны окружали его...
Когда мы вошли в отель, слуги-полукровки с выпученными глазами уставились на тело, которое нес Борроу.
Художник отнес труп в одну из затхлых, неиспользуемых спален — те стояли запертыми уже много лет. Он положил тело на кровать, и все мы застыли, глядя на деву.
— Такие костюмы носили больше века назад русские дамы, путешествуя по иным землям, — сказал Браун. — Я достаточно изучал историю моды, чтобы это знать.
Джон Гейнс недоверчиво осмотрел одежды мертвой незнакомки.
— Вы хотите сказать, что она больше ста лет провела во льду?
— Должно быть, — согласился Борроу. — Лет сто назад тут было много русских путешественников.
— Я что-то такое припоминаю!.. — воскликнул Джеймс Марстен. — Еще в восемьсот сороковом в этих самых горах бродила группа русских, и с ними была женщина.
Даниэль Холт недоверчиво посмотрел на него.
— Я никогда не слышал такой истории, — заявил он.
— У меня в одной из книг этого отеля есть такая запись, — подтвердил Марстен. — Я покажу вам.
Мы вышли следом за ним из комнаты. Я был последним, задержавшись, чтобы посмотреть на бледное и в то же время прекрасное лицо незнакомки. Меня охватило странное чувство потери. Если бы я только встретил эту девушку живой...
