— Это ко мне пришли «ангелы», — заявил метр Адам. — В бутылке еще осталось немного вина; пойди, жена, отнеси им. Теперь ведь они явились ко мне не для того, чтобы я им сделал корону из золотой бумаги и картонные крылышки. А я тем временем улягусь в гроб, как и положено честному новопреставленному. Иди, жена, иди!
Старуха послушалась и вышла, затворив за собой дверь, чтобы не мешать метру Адаму делать необходимые приготовления. Действительно, четверо мальчиков из деревенского хора в длинных одеяниях из миткаля, с картонными крылышками и бумажными нимбами, явились к мертвому, которому предстояло провести ночь в церкви. За ними шли носильщики, а за носильщиками — группа жителей деревни, и во главе их вышагивал кум Маттео.
Добрая женщина отдала «ангелам» ту малую толику вина, что у нее имелась; однако, поскольку вследствие всем известной нищеты покойного посланники Небес рассчитывали на одну лишь колодезную воду, их приятно удивила столь неожиданная удача, и как бы мало им ни перепало по сравнению с тем, как их встречают, когда они имеют дело с более состоятельными покойниками, они, тем не менее, с искренней благодарностью затянули «De profundis»[5], а носильщики в это время уложили гроб на носилки и пошли впереди процессии в сопровождении четырех «ангелов», причем сразу же за ними во главе сопровождающих тело следовал кум Маттео, который, поскольку в Калабрии существует обычай нести покойника с открытым лицом, не сводил глаз с благословенной скуфейки, что должна была бы возместить ему утрату трех сольдо.
В церковь прибыли на закате; ее отделял от деревни величественный сад, где в свое время прятался Марко Бранди, и она возвышалась у самого склона горы. Это было одно из тех крохотных живописных строений, которые так любят пейзажисты, ибо теплый колорит камня великолепно прорисовывается на фоне бледной листвы каштанов; как и все аббатство, церковь находилась в довольно плачевном состоянии, но фра Бракалоне, учитывая торжественность случая, при помощи только что срезанных цветов и старинных гобеленов обновил ее наилучшим образом.
Верный данному обещанию, он встретил тело друга на пороге. Носильщики поставили гроб на возвышение, устроенное посредине клироса, и, пока «ангелы» допевали последний псалом, фра Бракалоне зажег вокруг покойника шесть обещанных свечей. Эта скрупулезность еще больше напугала метра Адама, поскольку он уже ни в коей мере не сомневался в том, что достойный ризничий целиком и полностью сдержит данное им слово и просидит у тела всю ночь. Как только пение псалмов прекратилось, «ангелы» вышли из церкви, носильщики последовали за ними, а жители Никотеры — за носильщиками, за исключением, однако, кума Маттео, умудрившегося проскользнуть незамеченным в исповедальню. В результате этого у метра Адама вместо одного стража-хранителя появилось два, и если бы это обстоятельство стало ему известно, то опасения его несомненно обратились бы в безумный страх.
