— Пошли, сосед! Нам здесь делать нечего! Нас очень хорошо поставили на место, чтобы мы не очень радовались открытиям, и жизнь нам не казалась сахаром. Пошли!
Я взяла Толика под руку и больше уже в сторону этих двоих и не посмотрела. Толик пытался оглянуться, но я ему этого сделать просто не дала. Потом мне что-то стукнуло, я, как остановилась и не смогла идти дальше, продолжая думать. Я резко повернулась к этим, двоим, они молча стояли на том же месте, где мы их покинули, возвратилась и попросила:
— Вы знаете, делайте, что хотите, но об этом хуторе нужно, чтобы знали единицы. Я не хочу, чтобы из-за моей глупости страдали эти ни в чем не повинные люди. Дайте им спокойно жить. И не надо никаких туристических посещений сюда? Хорошо? Я только об этом вас попрошу? Могу ли я на это рассчитывать?
— Да! Мы сделаем все, чтобы сюда ни кто не попал. И об этом хуторе будут знать только единицы, — согласился с моими словами Олег.
— Спасибо вам хотя бы за это! Счастливо! — попрощалась я с ними, махнула им рукой, повернулась и пошла к Толику, который ждал меня, наблюдая за мной со стороны.
Когда я подошла к Толику, он заговорил со мной:
— Тебе не кажется, Любаша, что пора пойти поесть?
— Пора! — согласилась я с ним, улыбнулась ему невеселой улыбкой, и мы пошли к моему дому.
Когда мы сели и уже начали еду, как я вроде бы как, что-то вспомнив, опять заговорила:
— Слушай, может, стоит сделать перерыв, и заняться ничегонеделаньем? Я ведь все-таки в отпуске? А?
— Я согласен с твоим таким предложением, — заметил Толик, улыбаясь на мои такие слова.
Мы поели. Потом перешли в беседку пить чай с творогом и пирожками, которые приносила утром бабушка Вера.
Делали мы все это молча, говорить ни о чем не хотелось. Да и о чем говорить после того, что мы сегодня уже видели и слышали? Мы молча наслаждались!
Прошло два дня. Миша это время избегал встречи со мной, чувствуя себя виноватым во всем этом.
А я эти два дня долго думала, все обдумывала, и пришла к выводу, что придется смириться с тем, что есть. От этого уже никуда не денешься. Я успокоилась после этих дум, повеселела и принялась за обустройство своего двора и огорода. Михаил видимо почувствовал перемены со мной, Потому что буквально не прошло и двадцати минут, как он уже крутился возле моего забора, я не удержалась и спросила его:
— Чего круги наматываешь? Заходи. Что хотел сказать? Я тебя слушаю?
— А почему ты решила, что я пришел поговорить о чем-то? — удивился он.
