Разработана система контактов, паролей. Просчитаны и скоординированы методы обнаружения наружного наблюдения противника - на всякий случай. Каждый боец получил координаты "скорой помощи" - людей, которые в крайней ситуации придут на помощь. Все как положено в лучших шпионских традициях. Теоретически Жаров всем этим владел. Кое-какими методами приходилось пользоваться и раньше. Он отлично себя чувствовал в чистом поле, в лесу, в разрушенных городах, где свистели пули и рвались артиллерийские снаряды. Он накрывал вражеские колонны и базы, ходил на караваны в Афгане, освобождал пленных. Но работать в Москве, ходить по столичным улицам, как по вражеской территории, ожидая выстрела в спину - к такому он не привык. Но спецназовец привыкнет и к этому. Такая служба, иначе какой ты спец?
На окраине города на конспиративной квартире Алексеев собрал всю группу. Проверил готовность каждого. А потом ввел в курс дела - рассказал, чем придется заниматься.
- Вот материалы на ознакомление, - сказал он, кладя на стол пачку. - Прошу очень внимательно ознакомиться. Если будут вопросы, неясности - спрашивайте. Будут соображения - я выслушаю. Не должно быть никаких недоговоренностей.
Бойцы внимательно изучили документы.
- Есть вопрос, - подал голос капитан Сорокин. - И еще какой.
- Что за вопрос? - спросил Алексеев.
- Вот, - Сорокин припечатал ладонью одну из фотографий, извлеченных из папки.
* * *
Жара начала спадать. Но адское пламя все так же лизало страну. Оно легким летним ветром разносило частички радиоактивных изотопов из оставленного контейнера в жилом районе Нижнего Новгорода. Оно хлестнуло осколками и искореженным металлом пассажиров двенадцатого автобуса в Санкт-Петербурге. Оно слепило глаза бутонами взрывов, когда из гранатометов боевики лупили по блокпосту внутренних войск на границе Чечни и Дагестана. Это же адское пламя превращалось в яд, мягко льющийся из динамиков телевизоров и радио в мозги сограждан, неторопливо, вкрадчиво пожирая человеческие души.
Снова привычно задержали зарплату. Шахтеры уныло и безнадежно требовали отдать деньги, обещая перекрыть поставки угля. Ядерщики с атомных станций грозили бросить пульты управления - будь что будет. Сидящие на нищенском пайке ученые тоже что-то требовали, но у них выбор средств был куда меньше - они сами находились на грани вымирания и предсказывали смерть российской науки, но эти угрозы, уж конечно, никого не могли испугать. Учителя предупреждали, что без денег на образование вырастет поколение неучей, что страна скатится в третий мир, но и это не страшило тех, от кого все зависит. Главное, раздувались банковские сейфы, навалившаяся на Россию коммерческо-комсомольско-партийно-уголовная воровская братва жрала и пила всласть, их змееныши продолжали разъезжать по Оксфордам и Гарвардам - а оттуда Россия видится забавной, никчемной и уж никак не своей.
