Как бы то ни было, показной променад наших компаньонов не остался незамеченным, и к вечеру, когда барон Скосырев и его представительный друг появились в «Лагуне», там все, как один, говорили об их необычной прогулке. Чтобы снять вопросы, барон Скосырев подошел к стойке бара, постучав тростью, попросил тишины и громко объявил:
– Господа, сегодня у всех русских людей необычный день, – на ходу придумал он. – Сегодня – день рождения нашего покойного императора. Как вы, наверное, знаете, император и его семья были зверски убиты большевиками. Но для нас, убежденных монархистов, он жив. Поэтому в день его рождения, по старому русскому обычаю, мы с утра одеваемся как на праздник, а потом весь день пьем русскую водку, – с улыбкой закончил он. – Позвольте и вам, господа, в память Его Императорского Величества Николая II, предложить выпить по рюмке доброй русской водки.
Мгновенно сориентировавшийся бармен тут же наполнил рюмки, а растроганная патриотичным поступком русских офицеров публика с удовольствием отведала где-то раздобытой, еще дореволюционного изготовления, «Смирновской».
Надо ли говорить, что в числе восторженных и даже прослезившихся дам была и леди Херрд. Она стояла неподалеку от барона и не могла оторвать глаз от его статной фигуры, а когда он подошел и, печально улыбнувшись, поцеловал ей руку, леди Херрд пронзило таким сладостным током, что она не удержалась и легким прикосновением руки погладила его по голове. Этого было достаточно, чтобы попасть под новый удар – на этот раз таинственно-зазывного аромата пиренейского снега.
Слава богу, из-за спины барона появился весьма привлекательный мужчина, который поздоровался с ней, почему-то назвав ее «леди Полли».
«Батюшки! – внутренне изумилась леди Херрд. – Да ведь это претендент на руку Мэри. Ай да капитан! В таком виде шансов на успех у вас куда больше. Тем более что вы – друг барона, – не могла не добавить она, – и знакомством с ним я обязана вам. Ладно, чего уж там, – вздохнула леди Херрд, – на днях Мэри будет здесь, а там посмотрим, не забыла ли она своего бравого капитана».
Ужин для леди Херрд прошел как в тумане. Она что-то ела, что-то пила, а когда дело дошло до танцев и барон закрутил ее в нежном вальсе, а потом и в томном танго, она поняла, что погибла, что ради этого обворожительного мужчины готова на все.
Так оно и случилось… Утром, сладостно утомленная леди Херрд обнаружила себя в объятиях барона, и на всем белом свете не было женщины счастливее ее. Надо сказать, что и барон, то есть Борька Скосырев, неожиданно для себя почувствовал к этой женщине что-то вроде влечения, причем не столько сексуального, сколько душевного.
