— Бремя этих камней — вызов стать Конаем, — сказал мне мой отец. — Бремя нельзя отбросить, даже, когда оно угрожает тому, что важно для вас. Никогда не позволяй страху забрать тебя в темноту. Используй его, чтобы подняться и жить так же, как сделал сегодня.
— Но он не будет Конаем, тоха, — сказал Двэн. — Я буду.
Наш отец ответил:
— Если ты тот, кому суждено занять моё место, ниха, так и будет.
С этого момента наш отец испытывал Двэна и меня различными способами. Каждый тест был более опасным, чем предыдущий, и всё сопровождалось уроком о том, что это значит быть Конаем.
Спустя несколько лет после окончательного испытания, которое навсегда изменило наши жизни, не Двэн стоит на вершине этой великой горы с судьбой Секи, покоящейся на плечах.
Это я.
И вес этой ответственности столь же обременителен, как и те камни, которые мой отец привязал ко мне так давно.
Если бы я сейчас прыгнул, то не смог подняться. Это дорого стоило, быть тем — кто я сегодня. Заслужив силу Конай, я потерял силу своего дракона.
Едва уловимый звук скрипящего снега под ногами доносится до меня, и я поворачиваюсь. Мой младший брат, Зави, сидит на моей снежной кошке, Лим. Это может быть обычное зрелище, но оно никогда не перестает меня забавлять. Это стирает мои мрачные мысли о прошлом.
Большой, грозный зверь, Лим не терпит ничьих прикосновений, кроме моих и Зави. Она рычит, когда кто-то слишком долго смотрит на неё, тем не менее, позволяет Зави ползать по ней с нескончаемым терпением.
Зави — дракила двенадцати лет. Он самый маленький из своих сверстников и стесняется этого. Тем не менее, он умный, невероятно проницательный и добрый. Он Сохин. Я не сомневаюсь, что со временем он вырастет, и станет сильным, впечатляющим драки.
Зави слез с Лим и быстро двигается ко мне. Я останавливаю его, пока он не нырнул через край горы.
— Рах, ты сегодня охотишься? — спрашивает он. Его серые глаза сияют надеждой и волнением. Вид его, живого и полного энергии, никогда не перестаёт меня успокаивать. С тех пор, как я обнаружил этих мёртвых дракил, я велел ему никогда не бродить в одиночестве, как он привык.
— Возможно, — я взъерошил его волосы. Они такого же цвета, как мои, белые, как снег под нашими ногами. Зави стянул их обратно воинской лентой, но концы образуют короткий пучок, который лента едва может закрепить. — Разве ты не должен быть со своим учителем?
На его маленьком круглом лице появляется кислый взгляд, и он надувает губы.
