«Учитель, — понял Сергей, — только он мог знать».
Керенский заметил, что его старший товарищ еле заметно кивнул, но допытываться о причине не стал.
— Как ты с этой… — зам. прокурора на мгновение запнулся, подбирая слово, — потерпевшей, сошёлся?
— Чётко не помню, — честно признался следователь.
— Великолепно! — зааплодировал Артемьев. — Он не помнит, как совратил девочку.
— Надо ещё разобраться, кто кого совратил.
— Так, хватит, — оборвал всех Керенский. — Давайте о деле.
На правах спасителя он почувствовал себя главным, но тут же сник, получив от обоих спорщиков предупреждающие взгляды.
— В общем, насколько я понимаю, это серьёзная, хорошо продуманная подстава…
«Интересно, когда они это придумали? — думал следователь, слушая начальника. — Видимо до того, как я убил генерала. Как бы запасной план».
Вдруг Томченко весь похолодел.
— А труп Федорука нашли? — спросил он, невежливо оборвав заместителя прокурора на полуслове.
— Труп? — не понял Артемьев. — Генерал Федорук исчез несколько дней назад.
— Исчез?
— Да, пропал без вести, — подхватил Пётр. — На ТВ сейчас только об этом и говорят. Какие только версии не строят от…
«Понятно и это успели подчистить».
Сергей хотел рассказать, как всё было, но передумал. Объясняй потом по какому праву он, следователь прокуратуры, застрелил генерала. Вместо этого он спросил:
— Кто ведёт моё дело?
Артемьев покопался в столе и извлёк на свет божий папку.
— Следователь прокуратуры Сочи. Фамилия Задоски.
Керенский потянулся к папке. Зам. прокурора нехотя передал её молодому сотруднику. На первом листе располагалась фотография. Пётр усмехнулся.
— Ну и нос. Томченко, посмотрите.
Сергей принял протянутый ему лист и тоже рассмеялся. Нос у господина Задоски действительно был крючковатый, напоминающий орлиный клюв.
— Посерьезнее, пожалуйста, — попросил Артемьев, садясь за стол. — На нас… на всех нас повесили серьезное обвинение. Если этот Задоски выиграет дело, прежде всего, полетит голова вашего покорного слуги. Как так, не разглядели в подчинённом извращенца?
— А между тем существо это продолжает ходить на свободе, — вздохнул Томченко.
— Какое существо? — не понял Керенский.
— Обезьяна эта. Не знаю, что они там на этой базе с ними делали.
— Так, стоп, — снова поднялся зам. прокурора. — Какая обезьяна? На какой базе?
— Да был я тут на одной… Чёрт… За день до того, как… Это всё свалилось.
— Так. То есть ты хочешь сказать, что группа учёных создаёт на тайной базе особого, генетически изменённого, примата?
