— Нет! Пожалуйста, не надо!
Эхо жалобного плача, казалось, разносилось по всему лесу. Катя внутренне приготовилась ко всему. Но то, что произошло дальше, удивило девушку и снова заставило закричать. Чудовище уже не рычало, оно хрипело, параллельно издавая звуки, не имеющие определения на человеческом языке. Наконец, оно издало последний рёв и метнулось в темноту ночи.
На лесной тропинке остались лежать обнажённая ослепшая девушка и её бывший парень. Охотник за девственницами и дворовый спорщик. А ныне — просто труп.
* * *
Томченко сидел на диване и смотрел на рисунок, закреплённый не стене. Страшная зубастая тварь, вздыбленная шерсть, дикие кровожадные глаза. Нет, такое может разве что привидеться в ночном кошмаре. Но ведь это правда. Не сон и не бред. Доказательство — висящие рядом фото с мест преступлений. Изуродованные трупы людей, застывшие навсегда в самых невероятных позах. Он чувствовал, что постепенно тупеет от этого зрелища, балансируя на гране реального мира и внутреннего сознания. Осмелиться бы сделать последний шаг и тогда все детали мозаики сложатся сами собой. Но вместо этого Сергей взял со стола папку. Отчёт судебно-медицинского эксперта. «Смерть наступила в результате соприкосновения тела с острыми когтями. Причина смерти — болевой шок».
«Чертовы медики! Они же не об обезьянах говорят! Это же некогда живые люди».
Усмехнулся.
«Обезьяны. Неужели всё в этом деле будет упираться в обезьян»?
Тут зазвонил телефон.
— Идиот у аппарата, — заявил Томченко.
— Здравствуйте! Умный подполковник Гиреев говорит. Приезжайте, тут ваш гамадрил девку трахнул.
— Чего? — рявкнул Сергей, приложив трубку к другому уху.
— Вступил в половое сношение с человеческой особью женского пола, — пояснил собеседник.
— Хорошо. То есть плохо. Где вы, чёрт возьми?
— В отделении. Записывайте адрес.
* * *
Заглянув в кабинет подполковника милиции, Томченко увидел сидящую за столом девочку лет шестнадцати-семнадцати. Глаза её плотно обмотаны окровавленным бинтом.
«Слепая, — понял Сергей. — Причём ослепла недавно, судя по неловкому повороту головы на звук открываемый двери».
Гиреев жестом попросил следователя из Москвы подождать секунду за дверью. Томченко кивнул и удалился.
Скоро подполковник появился, поманив его пальцем. Сергей поднялся и прошёл за ним. После просторного кабинета Артемьева, к которому он привык, этот показался ему собачей конурой. Следователь даже испугался, на миг представив, что Гиреев способен читать мысли. Если подполковник в этом походит на него, то за нелестное высказывание о рабочем месте может горло перегрызть. Но, а вообще, чего бояться, если это и вправду халупа даже по сравнению с кабинетами Московских подполковников, у которых Томченко часто бывал по работе. С другой стороны, сейчас он припомнил один случай: заместитель Генерального прокурора однажды зашёл в его, Сергея, кабинет по делу. Они обговорили все детали и, уходя, Артемьев бросил через плечо: «Слушай, друг, как ты здесь работаешь? Тут же не развернуться?» Так что — кто к чему привык. Возможно для Гиреева, это помещение с маленьким столом и ущербным гербом за спиной, самое лучшее в мире. И так оно и должно быть, конечно.
