Оказавшись в особняке, следователь принялся громко звать Нарштейна. Если они успеют его убрать, вся операция будет бесполезна. Пригибаясь, чтобы его не зацепило пулей, Томченко пошёл наверх, продолжая звать профессора. Где-то здесь должна быть наспех сооружённая лаборатория. Сверху грянул выстрел. И впрямь чуть не зацепило! Следователь еле успел прижаться к стенке. Охранник, сражённый пулей оперативника, скатился по лестнице мимо нашёго героя. А затем на втором этаже появился Нарштейн:
— Вы кто? — начал, было, он. Но потом, видимо, узнав Томченко, поправился, — откуда вы?
— Некогда профессор! Спускайтесь и уходим отсюда?
— А моя работа?
— Вы её закончите. Только не здесь.
— Вы не понимаете. Оборудование. Нигде не будет такого обору…
В это время, выстрелом сзади, Наршейна сбили с ног.
— Профессор!
Сергей бросился к поверженному. Стрелявший охранник тут же был снят пулей Керенского и, перевалившись через перила, полетел вниз. Томченко подбежал к учёному и, взяв его на руки, потащил из особняка. Он уже не слышал, как Пётр сказал, что сейчас вызовет «скорую». Он уже ничего не слышал, моля только о том, чтобы рана оказалась не слишком тяжёлой. За воротами его уже ждал Артемьев.
— Что случилось? Что с ним?
— Прострелили! Помогите!
Вместе они уложили больного в кузов грузовика. Через несколько минут сзади незаметно подошёл Керенский.
— Ну, что тут?
— Жить будет, — отозвался начальник. — Ранение в плечо. В обычной ситуации я бы сказал — царапина, но, учитывая, что перед нами интеллигентный учёный, полагаю, проваляется денёк в больнице. Вызвал «скорую»?
— Ещё в доме.
— Хорошо. Как там дела?
— Взяли всех, кого могли, но ни «советника», ни Задоски найти не смогли.
— А их и не должно было быть, — отозвался старший следователь. — Чего им здесь делать? Они только собирали урожай. Сеял Нарштейн.
— Что же будем теперь делать?
— А ничего. Дождёмся показаний профессора и официально предъявим им обвинение. В конце концов, людей похищать не положено и Юпитеру. Меня больше волнует то, что он сказал. Что ему надо закончить его работу, а оборудования такого больше нигде не будет. Не имеет ли это отношение…
— К чему?
— К тому, что я тебе говорил, помнишь, о войне и о времени, которого остаётся всё меньше?
— Какой войне? — не понял зам. прокурора.
— Вам лучше пока этого не знать, — вздохнул Пётр.
Поднявшийся откуда ни возьмись тревожный ветерок, растрепал волосы молодого следователя.
* * *
День пятый
В больничной палате пахло спиртом, и мерно попискивал зелёный огонёчек на экране монитора. Профессор Нарштейн уже был в полном сознании, однако он лежал на спине, задумчиво глядя в потолок невидящим взглядом.
