В первых числах августа 1886 года Константин Константинович выкупил всю тысячу отпечатанных экземпляров своей книги и принялся рассылать ее друзьям, знакомым, известным ученым и литераторам и, конечно, членам августейшего семейства. Не заставили себя долго ждать первые отзывы. Учтивые похвальные слова о творчестве августейшего поэта прислали министр народного просвещения граф И. Д. Делянов, бывший председатель Кабинета министров граф П. А. Валуев, член Государственного Совета Е. А. Перетц. Не преминул выразить свой восторг на страницах газеты «Гражданин» ее главный редактор, один из ближайших друзей Александра III князь В. П. Мещерский. Льстивые статьи появились в «Московских ведомостях», «Вестнике Европы», «Русском вестнике» и других периодических изданиях. Ни для газетчиков, ни для высших чиновников не было секретом, кто скрывается за псевдонимом К.Р.
Константин Константинович и сам догадывался, что многие его хвалят лишь в силу его царского происхождения, поэтому особо ценил мнения людей, не зависимых ни от Двора, ни от министерств. Например, вице-председателя Географического общества П. П. Семенова или непременного секретаря Академии Наук А. Н. Веселовского. Весьма обрадовало его письмо академика Я. К. Грота, который не только отметил удачи сборника, но обратил внимание и на промахи.
Письма шли и шли, великий князь с трепетом прочитывал все, хоть и не в состоянии был определить, кто искренне, а кто с расчетом откликнулся на книгу.
«Продолжаю получать письма от вовсе незнакомых лиц, преимущественно женского пола, с просьбой подарить книгу моих стихов… Я, разумеется, не отказываю» (23 марта 1887 г.).
Многие рассчитывали, благодаря заявлениям о любви к поэзии великого князя, добиться его благосклонности, а значит, и помощи в карьере и других житейских делах. Ведь стоит Константину Константиновичу написать записку нужному министру, и протежируемому лицу обеспечено долгожданное повышение в должности, обещаны следующий чин, назначена повышенная пенсия или подыскано место в богадельне.
Другие писали искренно, обрадованные и чистыми поэтическими строчками, и тем, что их написал представитель царствующего Дома Романовых. Под впечатлением восторженных и доброжелательных оценок своего творчества Константин Константинович все более утверждается в мысли, что он — истинный поэт. Он уже не мыслил себя без поэзии.
«Достижение возможного совершенствования на поприще родной словесности составляет заветнейшую цель моей жизни»
