Поэтическая душа председателя Славянского благотворительного комитета Ивана Аксакова тоже звала русских на бой против неверных: «Настоящая война — дело не только чести, но, что всего важнее, и совести народной. Совесть зовет и поднимает его на брань, она-то творит это дивное священнодействие сердец, проявляющееся в любви, самопожертвовании, молитве на всем необъятном пространстве нашей земли, эта война ее духу потребна; эта война за веру Христову; за освобождение порабощенных и угнетенных; эта война праведная, эта война — подвиг святой, великий, которого сподобляет Господь Святую Русь».
Уж если искренние престарелые писатели были столь одержимы войной, то что говорить о молодых офицерах с фрегата «Светлана», они прямо рвались в сражение. Государь удовлетворил их просьбу, и профессиональные моряки отправились 4 июля воевать посуху. Мать Константина Константиновича, вдохновленная патриотизмом, хотела и его семнадцатилетнего брата Митю послать громить турок, но более разумный отец воспротивился.
Константин Константинович, конечно же, мечтал услышать свист пуль и на плечах врага войти в Константинополь. Но оказалось, что весь праздник войны, весь словесный пыл остались в родном отечестве, а здесь, на Дунае, его встретили серенькие однообразные дни и необременительные обязанности. В июле-сентябре, самых трагических для русских войск месяцах, когда только в трех неудачных штурмах Плевны погибло более двадцати тысяч солдат и офицеров, великий князь ведет жизнь праздного наблюдателя: разъезжает в коляске по гостям, навещает родственников, занимающих ключевые командные посты в армии, обедает в палатках императора и цесаревича, посещает в Бухаресте театр, участвует в офицерских попойках.
Скука лагерной жизни порождает ссоры из-за пустяков (Константин Константинович съел целый арбуз, забыв оставить половину товарищу по палатке), бередит душу думами о своей никчемности. Великий князь, чтобы развеять тоску, уже подумывает, где бы приобрести фортепьяно, чтобы внести разнообразие в унылую жизнь.
Конечно, иногда приходится нести службу дежурного, обходя караулы, ездить наблюдать за установкой минных заграждений или строительством моста, но основное время проходит в праздности.
«Первая ночь в палатке мне понравилась — постель оказалась очень удобной, спал как дома» (15 июля 1877 г.).
«С утра, еще в постели, я очень ярился, мое воображение представляло мне самые живые сладострастные картинки. Можно съездить в Бухарест, побывать у женщины»
