Алексей недоумённо промолчал, но тепло пожал ладонь, кивнул, и вылез из машины.
Только теперь он как-то вдруг обнаружил, что по улицам идут люди, у них свои интересы и цели, и они во что-то (Как привычно отметило подсознание — вполне пристойное!) одеты. И жизнь, хоть и казавшегося большой провинциальной деревней, города — продолжается…
Однако — пора. Глупо заставлять «шефа» ждать.
Внутри офиса оказалось, пожалуй, излишне темно, и тоже — консервативно. Секьюрити сразу встал из-за перегородки, и проводил Алексея к лифту (точно: его лицо хорошо известно уже всем местным):
— Здравствуйте, хэрр Алексейс, прошу вас. Нажмите четвёртый. Вас встретят.
Лифт здесь не скрипел. Да вообще — работал практически бесшумно. Полз только как черепаха — пешком явно было бы быстрее. Но — не солидно. А насчёт скрежета… Не любит, значит, шума и скрежета местный Большой Босс. Ладно, постараемся, стало быть, не шуметь и не суетиться, как и советовал Аарон.
Ого! Не-е-ет, это явно не Мария Ильинична!
Рассмотрев (Весьма нахально и внимательно!) секретаршу шефа, встретившую его в холле у лифта, Алексей задавался только одним вопросом: неужели она ещё и работать умеет?!
Девушка в облегающем светло-бирюзовом платье («Дойче-и-Габбаба») из тончайшей шерсти постучала в дверь с традиционной гравированной табличкой, и кивнула:
— Прошу вас, хэрр Алексей.
Ладно, он дорассмотрит её достоинства в следующий раз. А сейчас — неплохо бы принять всё-таки деловой вид. Придав лицу нейтрально-спокойное выражение, он вошёл.
Кабинет оказался невелик и поражал обстановкой какой-то уютной деловитости — прямо как у Анвара Эргашевича. Однако здесь не было никаких загромождавших дальнюю стену шкафов — только монументальный стол. И за ним — его хозяин. А расположение наверняка намеренно выбрано так, чтобы свет из окна бил в глаза вошедшего, позволяя боссу отлично улавливать малейшие нюансы настроения посетителя, и скрывать свои…
Алексей прошёл прямо к Боссу, и пожал тёплую мягкую руку чуть привставшего из почерневшего от времени солидного кожаного кресла, мужчины лет шестидесяти.
— Алексей Липгардт.
— Кит Ванавермайт. — шеф вовсе не собирался очаровывать Алексея лицемерными улыбочками, на что однозначно указывали словно раз и навсегда застывшие чуть опушёнными уголки рта с обрамлявшими их жёсткими складками, — Прошу, садитесь.
Строгий деловой покрой слегка устаревшего пиджака костюма однозначно сказал Алексею, что тому, кто его носит, глубоко плевать на, собственно, моду. И стиля он придерживается только одного: своего. Консерватор, стало быть.
