— Алексей Семёнович? — откуда-то сбоку, очевидно, отделившись от одной из колонн, возник приятный молодой человек в тёмно-синем костюме. Сам Алексей был в сером, и некстати подумалось, что вместе их «цветовая гамма» не слишком… Гармонирует. Плевать.
— Да, это я. — он переложил большую спортивную сумку в другую руку, чтобы поздороваться.
— Очень приятно. Я — Сергей Александрович. — Алексей пожал мускулистую тёплую руку.
— Мне тоже.
— Мария Ильинична просила передать вам. — молодой человек протянул непрозрачный пластиковый пакет. — Здесь все необходимые документы, ваш паспорт, и уже заполненная таможенная декларация. Можете сдать багаж, и проходить прямо на посадку.
— Благодарю. — ещё раз пожав крепкую кисть Алексей подивился, что после этого никаких дополнительных инструкций не последовало, и Сергей Александрович развернулся, явно собираясь уйти. Алексей поторопился уточнить, — А там… Меня встретят?
— Да-да, Алексей Семёнович, разумеется. Вас будут ждать прямо в аэропорту.
— Благодарю ещё раз. — Алексей, получив в ответ дежурную улыбку, долго смотрел в аккуратно и коротко (совсем, как теперь и у него) стриженный удаляющийся затылок.
Уважение к Корпорации, если только это было возможно, возросло ещё.
Отойдя к колонне, он проверил документы. Действительно, всё оказалось на месте, и оформлено. Он рассовал всё по нагрудным внутренним (Мало ли!..) карманам. Пустую папку впихнул в урну. После чего подхватил сумку и направился к стойке, где дежурная улыбка девушки в сине-голубой униформе уже слегка поистрепалась…
Ему досталось место у окна. (Молодцы! Даже об этом подумали!) Взлёт с форсажем мощных двигателей и тряской шасси о бетон полосы отдавался в его груди какой-то тоской. Надрыв ощущался не только в механизмах стальной птицы, но и где-то глубоко внутри него самого.
Словно кто-то циничный и въедливый шептал в ухо: «Ты больше никогда не вернёшься сюда! Ну, посмотри — посмотри же в последний раз на родную землю…»
Он действительно долго смотрел в иллюминатор, от которого чуть тянуло прохладой.
Леса, поля. Выстроенные как по линейке, или хаотично торчащие кверху безликие коробки девятиэтажек окраин, словно окрашенные в сизо-голубые тона. Чёрные проплешины автостоянок с разноцветными конфетами-машинами.
Город. Ох уж этот город…
Когда лайнер развернулся, набирая высоту, город оказался виден плохо: большую часть как всегда скрывала мутно-серая пелена смога и дыма из труб заводов. Ничего, пусть таким он его и запомнит.
