Босс надолго замолчал, очевидно, исчерпав список угроз и предупреждений.
Алексей, решив, что терять нечего, всё же решился:
— Анвар Эргашевич. Позвольте вопрос?
— Разумеется. — после серьёзного тона сейчас голос звучал почти приглашающее. Из чего Алексей сделал вывод, что не только он в этом самом месте пытается что-то спросить.
— Если я… случайно… всё же что-нибудь раскрою… Ну, такого, что является коммерческой тайной. Что со мной будет? — помимо его желания испарина покрыла виски.
— Ну что вы, Алексей Семёнович, в самом деле! — Анвар Эргашевич уже вполне весело улыбнулся, и расслаблено поёрзал в кресле, — Нет-нет, мы вовсе не «ликвидируем» вас. И даже не будем, так сказать, «разбираться другими способами». Отнюдь. Наша Корпорация придерживается весьма гуманных норм поведения даже в отношении провинившихся сотрудников.
С другой стороны, разумеется, будет учитываться, насколько серьёзный урон вы нанесёте своим умышленным… или неумышленным «откровением». В самом худшем случае мы уволим вас досрочно. Разумеется, не выплатив последней зарплаты и выходного пособия. Ну, и проследим, чтобы в дальнейшем вас не принимали бы на работу… Наши дочерние предприятия. И деловые партнёры.
Проклятье! Мог бы просто сказать — дадим вам «волчий билет»!
Ясно. Наказание рублём — самое сильное наказание. И после такого «проступка» он может рассчитывать только на должность старшего помощника младшего ассенизатора…
С другой стороны — справедливо. Ведь убытки, которые можно нанести раскрытием секретов в сфере этой самой «высокой Моды» наверняка исчисляются суммами всё с теми же девятью-десятью нолями! А если такие секреты продать, то уж никто, наверное, не спасёт от пули наёмного убийцы: всё тайное рано или поздно становится явным.
Да из соображений только менталитета придётся убрать болтуна: чтоб не подрывать реноме «фирмы»!
— Анвар Эргашевич, я вполне… Оценил демократический подход Корпорации. Если позволите, ещё один вопрос, — на благосклонный кивок он озвучил его, — Сколько времени у меня на… обдумывание вашего предложения?
Анвар Эргашевич взглянул на часы, висящие за спиной Алексея, прямо над входной дверью. Перевёл вполне «лучезарный» взор на потенциально «ценного» работника:
— На обдумывание у вас, Алексей Семёнович, не больше суток. Завтра, в четырнадцать ноль-ноль я буду ждать вашего ответа. С другой стороны, если вы не появитесь в этом кабинете до указанного времени, мы автоматически воспримем это как отказ от нашего предложения, и займёмся следующим… Кандидатом.
